Душой я бешено устал.
Словно тайный горб на груди таскаю…
Тоска такая!..
А. Вознесенский, «Юнона и Авось»
Не покидающий верхних строчек левиафаньего хит-парада звездный дуэт Винчестеров в компании названого отца вот уже несколько недель жил на еще более нелегальном положении, чем обычно.
Любителю физкультуры, казалось, ничто не могло испортить приподнятого настроения. Дин же, только что реанимировавший электропроводку в очередной развалюхе, был мрачен. Холодные вода и еда, холодное… все. Так качественно они еще не бомжевали.
Бобби попытался было не то урезонить, не то утешить старшего сынка: в их положении только и остается, что вооружиться паранойей и стоически блюсти заповеди Библии от Фрэнка Деверо…
В ответ провода издевательски заискрили, лампочки затрещали и погасли – электричество кончилось. Дин прикрыл глаза.
Мучили его, однако, не столько бытовые неудобства, сколько сакраментальный вопрос думающих героев и самоубийц: а чего ради, собственно? Они дважды удерживали мировой автобус на краю пропасти…
Кто-то же должен был, скромно вставил Сэм, будто намекая на некие жесты доброй воли со стороны двух равно невинных мистеров, не имевших никакого отношения к направлению автобуса к роковому краю.
…Но ни гордиться, ни обнадеживаться нечем. Что-то не так было с теми спасениями, коль скоро они еще больше разнуздали хаос. А нынче и третий кубок неудачников не за горами. Потому что мир вывернулся наизнанку и вновь радостно катится в любимую яму.
Сэм насторожился: так Дин думает, что мир жаждет гибели? Ну, жаждет-не жаждет, а его чудовища ему милее спасителя. А уж в какой замечательной форме сам спаситель пребывает…
Дин не высказал вслух и десятой доли того, что было на душе, но Бобби пресек упаднические излияния и затребовал у Сэма информацию о деле, ради которого все они здесь сегодня собрались.
В здешних лесах завелось нечто, пожирающее туристов вместе со спальными мешками. Возможно даже, это легендарный Джерсийский дьявол, кем бы он ни был.
Что ж, давно Бобби не брал в руки старое доброе ружьишко…
Наладившийся вздремнуть Дин отложил вылазку на завтра, на после беседы с лесничеством – вдруг кто-то из них смертельно невзлюбил глэмперов. Это туристы, предпочитающие сливаться с природой через броню благ цивилизации, просветил Сэм озадаченного Сингера. Дурость! – припечатал тот. Некоторые просто не умеют жить, бодро заключил Сэм.
А Дин промолчал. Спал, наверное.
Егерь Эванс пожелал встретиться с федеральными агентами в семейном ресторанчике, без отрыва от его спец-предложения – аппетитного птицбургера. Рик благодушно подчеркивал, что он не рядовой, а старший рейнджер, однако творящиеся на подконтрольной территории безобразия его явно не напрягали. Он понятия не имел, что происходит, и не очень интересовался знать. К исчезновению своего помощника, вот уже два дня не выходящего на связь, Рик отнесся столь же философски (мать-природа дала, она же и взяла), чем поверг Винчестеров в совсем уж полное недоумение.
Завидев возникшего на пороге закусочной третьего федерала, они поспешили к нему. Осмотр того, что осталось от единственной найденной жертвы, привел Бобби лишь к негативным заключениям: бедолагой полакомился не Джерси-дьявол, не левиафан, не вервульф и не вендиго.
И, кстати, им самим пора было подкрепиться перед походом.
Остановленный Дином официант ни с того ни с сего разразился оскорбительной тирадой в адрес наглого клиента, пожелавшего отобедать. Ошарашенного таким сервисом Дина хватило лишь на пробормотать в ответ нечто сердито-невразумительное.
Сэм хихикнул, Бобби выразил надежду, что обслуживать их будет кто-нибудь другой.
Как бы не так. Вскоре хам швырял на их столик тарелки и экспресс-прозвища: птичка-величка, куколка Кен, жуткий дядюшка… Возопив напоследок, что его проблема – это не кто иной, как Дин, Брэндон гордо удалился. Вконец обалдевшая проблема сочла за лучшее махнуть на психа рукой.
Сэм поинтересовался, не показалось ли Дину, что рейнджер Эванс слегка под кайфом. Как не показаться: похоже, парень тайком выращивает травку для личного пользования. Как бы там ни было, он согласился, что в лесу дело нечисто, а значит…
С этими словами Дин впился в заказанный птицбургер. Умм, вот это объеденье! И пусть Бобби тычет палочками в свой китайский салатик, а не косится на него осуждающе: се не бутерброд, а идеальный шторм вкуснейших ингредиентов!
И под аккомпанемент короткого, но шумного скандала, закаченного увольняющимся Брэндоном, было решено, что пора подышать фитонцидами.
Недолго спустя трио топало по нехорошему лесу. Бобби, припав к кустику, снял с веток клок чьих-то волос. Этот кто-то явно не вышел из схватки победителем. Дин уважительно приподнял брови и переглянулся с Сэмом, молча призывая его восхититься навыками почти-отца. Ах да, Сэм и забыл, что тот когда-то был просто охотником… Дин с удовольствием подхватил и развил тему: это ведь Бобби учил их чтению следов и прочим премудростям, когда био-папа, сваливая охотиться на нечисть или в Миннесоту, оставлял их, мелких, на его попечение.
Бобби ухмыльнулся: ему так и не удалось заставить их пальнуть в оленя. И пусть мягкий Дин не оправдывается, что это же Бемби. Это была его мама!
А вот, кажется, и пропавший помощник главного рейнджера - свисает с дерева окровавленным трупом. Сам Рик изволил подъехать, когда стемнело, с безмятежной улыбкой опознал Фила (Дин столь же безмятежно порадовался своей догадливости. Сам себя, знаете ли, не похвалишь…), после чего, не теряя счастливого выражения, был увлечен на деревья кем-то очень быстрым и сильным. Бросившиеся за ним охотники уже ничем не могли помочь.
Бобби приказал всем заткнуться, погасить бесполезные фонари – и прислушался: из густых крон доносилось чавканье и хруст костей. Прикрыть глаза, аккуратно прицелиться на звук, выстрелить… И вот уже добыча падает к ногам Дэйви Крокета. У каждого свой дар, сынки.
Трофей оказался занятный: тощий оборванец с по-рыбьи выпученными белесыми глазами и в безразмерных шмотках. Водрузив его на стол в своей берлоге, охотники столпились вокруг. Надо же, и убить удалось одной простой пулей… Упс, не удалось. Пришлось-таки нашпиговать вскочившего уродца.
Дин выудил из его кармана документы и огорчился: кровь попортит кожу. Сэм книжечку отнял, а Бобби осведомился, хорошо ли Дин себя чувствует. О, великолепно! Услыхав же, что Джералд Браудер вообще-то весил больше центнера, старший Винчестер, уже в своем стиле, предположил, что в аномальной агрессии мог быть повинен желудочный бандаж. Каковая привычно дурацкая шуточка весьма встревожила Сэма.
Начало процедуры аутопсии ознаменовалось диновым намеком, что, дескать, не мешало бы им перекусить – он вот, например, чертовски проголодался… И пока доморощенные патанатомы копались в залитых густой голубоватой жижей внутренностях покойника, извлекая оттуда останки Рика, сосновые шишки, кошачьи головы и раздутые надпочечники, желудочно неудовлетворенный Дин переминался в сторонке, посасывая виски, поглядывая на часы и высчитывая время, прошедшее с последней трапезы.
Наконец, получив в качестве аперитива порцию сэмовых гримас, он дорвался до вожделенного птицбургера в «Биггерсоне». Вкушать эту пищу богов, тихонько урча и покряхтывая от наслаждения – что могло быть прекраснее? И, чтоб Сэм с Бобби знали, ему совершенно плевать, как и почему Дж. Браудер, мирный ремонтник кондиционеров, сделался людоедом.
Шокированная этим признанием команда воззрилась на Дина, Сэм мельком бросил взгляд в сторону, после чего оба внимательно огляделись.
Зал кафе походил на хлев – посетители сосредоточенно и тупо жевали знаменитый фаст-фуд.
Сэм выхватил у Дина недоеденный бутерброд, исторгнув у того обиженный вопль. В драку Дин, однако, не полез, безропотно позволил доставить себя и подозреваемого на базу, где и продолжил дипломатично отстаивать сэндвичеву невиновность.
Бобби, должно быть, издевается, заявляя, что Дин не в порядке. Ему еще никогда не было так легко и приятно. Кас, левиафанья грязь – теперь ему все это до лампочки. Нет больше ни боли, ни тоски, не давит убийственным грузом чувство вины и долга – и какой это, оказывается, кайф, товарищи! Сэм был прав…
А самое классное – что Дина ничуть не заботит собственная беззаботность.
Он уселся на подоконник, болтая ногами, как мальчишка, сбежавший с уроков.
Ну-ну, это всего лишь наркотический приход, как у Рика, безжалостно пресек Сэм динов релакс. Который надо поскорее вылечить – потому что, во-первых, это вам не адские пилюли, а во-вторых, впавший в счастливый идиотизм Дин непригоден для прикрывания сэмовых тылов.
Меж тем лежащая на столе половинка сэндвича дрогнула и принялась исходить той самой голубоватой субстанцией, что обнаружилась в Рике. Дин уставился на предмет недавних нежных чувств со слегка заторможенными испугом и отвращением. Вот это – в нем?! Не будь он под кайфом, его бы стошнило.
Не вышло из Дина наркомана – так же, как год назад провалилась завидная карьера вампира.
Пока Сэм и Бобби скучали в минивэне, наблюдая за дверью доставки «Биггерсона», а Дин отсыпался на заднем сиденье, восстанавливаясь после отравления, Сэм решился пожаловаться почти-отцу на беспокоящее его состояние брата. С тех пор, как погиб Кас, а в голове у младшего прописался сатана, Дин стал другим: не верит ни в кого и ни во что, хоть плачь. Ни в хороших монстров, ни в автоменеджмент Сэма, ни, вишь, в успешное спасение мира…
А ведь Сэм сколько раз ему повторял: он справ-ля-ет-ся! И Бобби тоже пусть не волнуется насчет дьявольского пожизненного: Люцифер – это вообще-то здорово…
У старика глаза на лоб полезли. То есть, конечно, это не то чтобы весело, поправился Сэм, любовно поглаживая ладошку. Но могло быть и хуже. По крайней мере, все его буратинки и люциферчики собрались под одним зонтиком и достигли полного дружеского консенсуса. Чего не скажешь о некоторых…
Разговор был прерван необходимостью сесть на хвост большой фуре, развозящей мясо и только что опылившей «Биггерсон».
Нервного экс-официанта Брэндона терзал жестокий голод. Подкарауленная на ночной автостоянке девушка была почти у него в зубах, когда его побелевшие глаза ослепил свет фар подъехавшей машины. Вышедший из нее человек ударил Брэндона, и свет померк.
Вскоре авто припарковалось у промышленного здания, под взглядом трех пар охотничьих глаз – проснувшийся Дин присоединился к соратникам и теперь прихлебывал кофе.
Ба, знакомые все лица! Это ж Эдгар, приласкавший Сэма по головушке и раздавленный на боббином дворе! Левиафаны, черт бы их побрал…
Если бы охотники умели проницать взглядом стены, они увидели бы, как внутри здания Эдгар вручил пленника с мешком на голове человеку в белом халате, а сам был радушно встречен доктором Гэйнсом, он же Энни.
Начальство сразу перешло к делу: он явился проверить, как протекает эксперимент после обновления формулы. Док принялся было увлеченно вещать об уменьшенной концентрации, обеспечивающей наилучшее усвоение, но Эдгар прервал: однако устранить побочный эффект так и не удалось. А вот и он, кстати – несколько обезумевших каннибалов в клетках. Их нужно немедленно сжечь. И лучше бы гению не роптать об их важности в работе над ошибками. Это даже не приказ, а добрый совет по старой дружбе. Сюда едет сам Дик.
Док изменился в лице и велел ассистенту действовать.
На рассвете, когда в лаборатории улеглась суета, Сэм был услан на разведку: Бобби требовалось побеседовать со старшим сыном.
Ну-с, Дин, как самочувствие?
Да как сказать, чтоб не очень соврать… Трезвое, это точно. Двадцать чашек кофе и рабочее напряжение… бодрят. Ах, Бобби не об этом? О нет, только не игры в З. Фрейда. Дин снова в деле, никакой эйфории, чего еще надо?
А того, что Сингер уже не в силах глядеть на динову мировую скорбь и слушать рассуждения мертвеца.
Да нет же, Бобби, Дин рассуждает как человек, переставший ощущать под ногами почву, из которой черпал силы. Как человек, задыхающийся под критической массой доказательств не только бессмысленности, но преступности и опасности своей работы и самой жизни.
Человек? – взорвался Сингер внутренним голосом своего старшего сына. Дин был человеком рядом с Лизой и Беном. А сейчас он нечто, именуемое охотником, существо, не имеющее ни формы, ни цельности… Потому что ему некуда возвращаться, кроме ледяных, как дыхание сатаны, лачуг и набитых оружием фургонов. Но он нужен Бобби, так же, как старик нужен ему. Это все, что у них осталось. А с такими настроениями, как нынешние, динова голова очень скоро повстречается с желающим ее снести (угрюмо слушавший Дин искоса глянул на разошедшегося оратора).
В общем, так: у Винчестера свой ультиматум, у Сингера свой. Если Дин вздумает помереть, пусть лучше не показывается Бобби на глаза!
Надо бы как-то прикупить старику квартирку, озабоченно пробормотал явственно впечатленный выговором Дин.
Нырнувший в фургон Сэм вернул их внимание к левиафаньему логову: к нему как раз подъезжал небольшой автомобильный кортеж. На сей раз прибывшего узнал Бобби и потрясенно выдохнул: Дик Роман!
Это что еще за фрукт? – нахмурился Дин.
Интернет выдал краткий, но емкий дайджест: крупный финансист, не вылезающий из списков «Форбс»; автор бизнес-бестселлера «Хочешь жить – умей с Романами дружить»; потенциальный кандидат в президенты, с акульим оскалом на физиономии кокетничающий на тему себя-вне-политики…
Так вот о ком толковал Кроули. А Дин-то думал, он просто ругается…
Черт, это несколько выше их обычного уровня. Ничего, не завалим, так подножку поставим, оптимистично проворчал Бобби, собирая шпионское супер-ухо, арендованное у Фрэнка.
Тем временем доктор Гэйнс со сдержанной гордостью демонстрировал большому боссу свои успехи. В боксе, имитирующем обычную гостиную, находилась обычная семья. Пухлые мама, папа и сын размеренно поглощали птицбургеры, вперившись в телепередачу об операции на глазу. Впрочем, показываемое им было очевидно безразлично – равно как и все остальное, включая мертвую бабулю в кресле.
Пищевая добавка Гэйнса возбуждала аппетит, подавляла эмоциональную и умственную активность, обволакивала подопытных слоями довольства, расслабленности, самоуспокоения, делая их вкусной, полезной и доступной едой.
Что ж… это прогресс, хищно улыбнулся Дик. А как насчет маленьких, но досадных косяков?
Секретарь Романа, красивая азиатка с холодным и жестоким лицом, предъявила доку газетную публикацию о загадочном пожирателе человечьих буррито.
Ложка дегтя в бочке меда – это всегда обидно, но… Док ведь не против поучаствовать в превращении своей неудачи в поучительный урок? Тот с преувеличенным энтузиазмом выразил согласие.
Окна офиса Дика выходили как раз на ту крышу, где засел Бобби со своей чудо-антенной, поэтому все происходящее там было ему прекрасно видно и слышно.
Итак, эксперимент Гэйнса объявляется закрытым. Поздно клясться все исправить. Док нарушил золотое правило монстров: «Монстров не существует». Прилюдная потеря масок допустима только в самых крайних случаях, и это - не один из них. Но печальный пример дока станет назиданием для других – если это его утешит.
Док затравленно обернулся к Эдгару, тот с легким сожалением качнул головой. Сюзан вынула из дипломата нагрудную салфетку и повязала ее бессильно осевшему в кресло изобретателю.
Пора, док.
И светило впилось левиафаньей пастью в собственную руку.
Едва пораженный Бобби успел сообщить Винтам об этом поистине мифологическом акте самоедства, как рядом с ним вырос ассистент покойного доктора. Взорам подбежавших братьев представились лишь сиротливо валяющаяся аппаратура и разбитый мобильник.
Буросодержащих жидкостей в их багаже, натурально, не оказалось, зато мимо проезжал грузовичок с промышленным очистителем.
Утопая в глубоком кресле в кабинете Романа, Бобби не хотел подавать вида, что очнулся, но хозяин был зорок. Приняв из рук верной Сюзан плоский ящичек и попросив ее унести испачканную черной грязцой салфетку, он не преминул похвастать перед гостем парой револьверов, приобретенных на аукционе. Эти мальчики славятся своей меткостью.
Все-таки есть и у человечков замечательные изобретения. Да и в своеобразном обаянии им не откажешь. Но, как говаривал настоящий Дик Роман, почти неотличимый от своей левиа-копии, одной симпатией сыт не будешь.
Заскучавший Бобби, брезгливо глядя на позирующую с оружием тварь, предложил не терять времени.
О, Дик его, конечно, съест, но не сейчас. Он тоже любитель специй, и намерен дождаться Винчестеров, которые непременно явятся на выручку. Ну да, такие они дураки, не слишком уверенно возразил Сингер.
Меж тем предметы обсуждения их умственных способностей ворвались в здание, поливая врагов тугими струями очистителя.
Заслышав за дверью шум, Дик прихватил один из револьверов и, почти справедливо полагая, что блюдо все равно далеко не уйдет, вышел. В ту же секунду Бобби сорвался с места и оказался у стола. Так, какие-то схемы, карты, графики… Торопливо заряжая оставленную пушечку, он узрел нечто такое, что заставило его похолодеть. Сгреб разрозненные листы в папку, бросился к двери… Сюзан! От удара Бобби улетел на пол, но пуля в лоб красотки подарила ему пару спасительных секунд. А вот папка с компроматом осталась лежать на полу.
Поспел Сингер вовремя: Дик с поврежденным, но на глазах восстанавливающимся лицом пер на Сэма, отбросившего опустевшую бутыль. Несколько выстрелов в спину отвлекли левиафана, весело возмутившегося присвоением его игрушки, и Дин плеснул в него едкой жидкостью. Ха, Дик им клумба, что ли?! – неслось вслед отступающим охотникам.
Молодежь выскочила наружу первой и споро завела мотор транспорта. Старшее поколение задержал здоровяк, которого пришлось огреть ломиком.
Ну же, Бобби, где ты там?! – заклинали Винты, как недавно – сам отец, ожидая загипсованного Дина у больницы.
Ну наконец-то! Сингер, удирая от палящего по бегущей мишени Дика, ввалился в фургон, захлопнул дверь, Дин ударил по газам – ходу!
Роман, азартно скалясь, продолжал стрелять по стремительно удаляющейся машине.
Уф, кажется, на сей раз вырвались. Ушли.
Сэм взял откуда-то с приборной панели невесть как там оказавшуюся боббину кепку и протянул ее назад. Бобби не отвечал из тьмы салона. Винчестеры обеспокоенно заозирались и с ужасом увидели, что кепка прострелена.
Не может быть…
Бобби!!! – неверяще закричал Дин.
Мучили его, однако, не столько бытовые неудобства, сколько сакраментальный вопрос думающих героев и самоубийц: а чего ради, собственно?
ОтветитьУдалитьИть тут целый мир в очередной раз не спасен. И ладно, что общего смысла и того, что в мире стоило бы спасать, все меньше и меньше. И уменьшается пропорционально тому, как что-то убывает в спасателях.
К исчезновению своего помощника, вот уже два дня не выходящего на связь, Рик отнесся столь же философски (мать-природа дала, она же и взяла)
Ну и в целом оказался весьма недалек от истины. Большой привет был маме Еве, которая неистребима, что бы там Кроули ни думал на этот счет.
Нет больше ни боли, ни тоски, не давит убийственным грузом чувство вины и долга – и какой это, оказывается, кайф
Хотя внешне выглядит как сущее сытое скотство. Это вам не самоотверженно преодолевать внутренние разногласия, занимаясь спортом и поедая диетические салаты, и не мужественно контролировать Люцифера, нажимая со скорбным видом на ладошку.
Хотя да, соблазнительно узреть душевные метания, особенно при вящем желании их увидеть. Целый Люцифер внутри, понимаешь, не могет не быть метаний.
Бобби требовалось побеседовать со старшим сыном.
Эти два диалога великолепны. Восхищения всего более достоин Бобби - несистематической и почти случайной прозорливостью. Удивлением по поводу всеконтроля Сэма и душевной гармонией с Люцифером. Дословным попаданием в больное место Дина - был ты человеком с женщиной и ребенком, а теперь непоймичто и звать никак.
Хотя как показала 7.10, особой разницы между братьями Бобби так и не просек. Так и сидят у него в голове на диване два слегка лубочных любимых героя-идиота, одинаковых не с лица, но в общем. Отрада для приверженцев эпик лав.
Едва пораженный Бобби успел сообщить Винтам об этом поистине мифологическом акте самоедства
Похоже, страшнее наказания для левиафанов нет - съесть самое себя. То ли несъедобно совсем, то ли недостойно левиафанам уподобляться человекам, склонным иногда себя погрызть, а то и загрызть совсем за несоответствие.
он не преминул похвастать перед гостем парой револьверов, приобретенных на аукционе
И эстет, и стрелок, и политик. И даже к человечкам со всей в основном гастрономической, но симпатией.
Зачем же он оставил Бобби наедине с компроматом, дальновидный стратег?
Olive
ОтветитьУдалитьСпасибо огромное за выбивающий десятки во всех мишенях обзор!
Инерпретативные долги за мной тяжкие - ещё с 7.08.
Но, думается, новогодний хиатус даст разобраться подробно. Над чем подумать крепко есть - хотя тётя Сэра в этом сезоне, похоже, бъёт рекорды прагматической аутентичности. Всё и вся планомерно движутся ровно туда, куда индуктивно из предыдущей характеризационной диспозиции выводимо как возможное направление.
Jenari
Восхищения всего более достоин Бобби - несистематической и почти случайной прозорливостью.
Появилась у меня в свете данных 7.10 на предмет этой почти "систематической" нерегулярностью и взаимоперемежаемостью инсайтов и косяков - в оценках / словах / действиях (7.09, как точно подмечено явило соположение двух таких случаев: две беседа с каксынками - 1) обобщающая - очень важный момент, как демонстрирует 7.10, Боббина предрасположенность к оценочным генерализациям - презумпция "заботы" Сэма и когнитивный диссонанс плавно перетекающий в офигение от егойного всёконтроля и всёокея и на сей счёт всёнормуля - и то правда, что предвещало-то такую запущенность ситуации? и 2) беседа с Дином - где формулировки ложатся кучно, достоверность попаданий макро предконтекстом верифицируется) заслудженного какотца одна мысля - обязуюсь её подумать более подробно.
А суть примерно вот в чём: scar tissue, фигурально говоря. Вессель-то, как ныне выясняется, скаррифицирован (в терминологии покойного Балтазара). Но не полностью необитаем, судя по совокупности данных. И возникает у меня вопрос, точнее два: *второй* а нет ли у нас, случАем механизма постепенного/частичного "рассасывания" таких "антидушевных рубцов", и не подвязан ли он на пресловутые обязательные "отклик" и взаимозаботу (забота О субъекте скаррификации, вероятно, как первичный фактор и, обязательно, забота самого субъекта впоследствии: не Карен ли начала действовать как первичный фактор - но для неё "способа не нашлось", рано было, или не достаточно интенсивное воздействие, потом Руфус - но и там нагрянул эпикфэйл, а потом ещё и рецидив на бис, а вот уже после появления в жизни Бобби Винтов, а конкретно - Дина - что-то как-то, где-то местами порой стало у Бобби получаться и проявляться: в плане пассивного отклика на Диновы стимулы - в бОльшей степени, в плане деятельного и хоть минимально функционально эффективного отклика - почитай, в последнее время только; и первый и второй планы - как отмечено выше - характеризуются перемежающейся регулярностью, из каковой и проистекает мой *первый* вопрос =>)
*первый* А не является ли именно такая "скаррификация" причиной наличия у Бобби:
ОтветитьУдалитьа) явно "мёртвых зон" в оценках/восприятии сути ряда ключевых проблем/характеризаций/действий (на которые и выпадают, вероятно, самые показательные из когнитивных косяков какотца)
б) общей, скажем так, "пониженной чувствительности" "тканей" сознания/души при восприятии и интерпретации внутренних конфликтов, заявленных как космогонически ключевые в этом универсуме (тут и, при наличии отдельных епифаний, особенно если до личной шкуры проймёт экспириенсом, тенденция к оценочной генерализации и практике "gloss-over" концептуально значимых деталей: и Кас у нас "дорогим другом" помер (7.02), и у заботливого Сэма, может, Люце-шиза саморассосётся (7.03), и братья равногероичны, а заодно - Боббина доля в родительстве и героизме обоих выдающиеся пропорции принимает, и жена с дитём - схематичное приложение к утомлённому битвами охотнику, без психологиццких затей (6.01), etc. (сюда cтановится, думается, и обозначенный интерпретативный зазор между грандиозным инсайтом на предмет ингерентной *неполноценности*, *нечеловечности* охотниьего бытия и вполне себе общеумильным ракурсом восприятия "славных братцев-кроликов" в формате этого бытия, и особенно - своей успешной роли какотца в этом формате, но об этом чуть ниже) - подобные генерализирующие практики проявлялись и раньше - 2.15, 4.14, 3.04, etc.; и общая, в целом, не зашкаливающая требовательность и (само)критичность, а местами даже вполне благодушие, при восприятии себя: и Руфус самоличноубиенный - хорошее воспоминание и полезный советчик, не более, и мечта о светлой реальности в обратнопропорциональную зависимость от тёмных характеристик охотничьей - и не только! - идентичности не ставится, и теоретизирвоанно оправданное в своих глазах... отцеубийство (разумеется, по линии боббипапы отдельный букет проэкций разворачивается)).
А вот теперь можно вернуться в исходную пресупозицию (скаррификация "весселя" и формирование "рубцовой ткани") и предположить, что и окказиональный и несистемный характер оценочных прозрений Бобби - результат нерегулярности "восстановления чувствительности" на перемежающихся участках "метафизических тканей".
ОтветитьУдалитьНерегулярность оценочной достоверности - была и является (если Бобби выкарабкается - хотя, по сальдо мотивов-результатов, похоже, пока на ноль вышел: на сколько намотивировал валидно, на столько и успел реализовать, а на остальное - пожалте назад в небытие) одной из основных заковык данного персонажа как а) инструмента оценочной настройки текстопространства (координат хорошо-плохо, правильно-неправильно), б) инструмента настройки характеризации братьев (о! сколько было возмущений в начале 5-го сезона, мол *сам Бобби* Сэма за Ильчестер простил, а Дин всё кочевряжится; аналогично много было удивлений в 6-м - как это Бобби одушевлённого Сэма за своё недоубийство сразу-пресразу не простил: а вот то-то и оно, что дистанция Сэмовых художеств до Боббиной кепки в двух случаях была разная, потому ситуативно разнится и реакция). И вот, кажется, нащупывается верификация и метафорическая манифестация этой нерегулярности, как мне кажется.
Самый большой соблазн (каковому подвержен, по наблюдениям, не о дин, и не два фандомных сегмента) - записать Бобби в "источник объективной мудрости" и "непреложной истины" (о братьях, в том числе). Вписать в фенотип "умудрённого опытом конфидента" при братьях-героях (ну и родительская фигура, разумеется - с автоматически атрибуируемым авторитетным приоритетом мнений/суждений), основная задача которого в ходе повествования генерировать оценочно-приоритетные глубокомысленности, призванные неприменно указывать нашим равногероическим со-протагонистам путь к разрешению внешних и внутренних дилемм (умилило в одной англоязычной рецензии на 7.09, пышущей возмущением на предмет потенциальной гибели какотца: "задача Бобби всегда была "закрывать миф о героях" и показывать мальчикам, что как бы ни было плохо, всё равно станет лучше" [что характерно, сам Бобби с таким ракурсом более склонен, похоже, согласиться, а вот злобные авторы - чего-то мутят с нарративной достовреностью]). Про родительскую фигуру - разговор отдельный (и Дин постулировал, и самому Бобби мысль зело нравится, а как оно там макротекстом/контекстом настраивается - речь не о том). А вот с достоверностью оценочной позиции Бобби - фишка вырисовывается вполне определённое: то, что и раньше фиксировалось как от-случая-к-случаю впопадность, похоже, в свете "скаррификации" (ага, у меня иде фикс) вытанцовывается в интерпретативную не просто закономерность, но неизбежность: не только *можно* рассматривать оценки/посылы/действия/мотивы Бобби как обязательно ситуативно обусловленные (ибо наличествуют примеры взаимоисключений), но и *нужно* тщательно поверять их пред- и пост-контекстом, учитывать как возможность глосс-овера, так и вероятность спорадических прорывов нарративной достоверности (которые так же надлежит поверять пред/пост-контекстом и макротекстом). Иными словами (менне путанно) - Бобби у нас, в ретроспективе, законодательно, на уровне модели мира, утверждается как могущий быть и правым, и *не* правым, и *не*адекватно воспринимающим концептуально-значимые детали повествования и братьев, и адекватно (снова-таки, сугубо и прицельно - по ситуации, с опорой на массив *референциальных* текстовых данных).
Каковой когнитивной финт, разумеется, совершенно безбожно наламывает приятную интерпретативную установку "даже Бобби сказал"/"а вот Бобби сказал"/"сам Бобби сказал" (аргументативный кошмар эпиклавера, воистину, особенно в плане привлечения излюбленного аргумента о "двойных стандартах" злобических (Сэмо)хейтеров применительно к восприятию Дина и Сэма: таки да, Бобби на уровне характеризационной мета-концепции, может быть в отношении и восприятии братьев вместе и по-отдельности "тут-правым-а-тут-неправым" и наоборот; и даже - о ужас! - умильный тугезерный бантер-на-диване глазами Бобби может утратить таким образом прагматический приоритет).
ОтветитьУдалитьЗато, парадоксльно, этот же когнитивный финт задаёт дополнительную координату цельности оценочной и характеризационной системы нашего текстопространства - ибо в нерегулярности и перемежающейся адекватности Боббиных оценок кристаллизована ныне причинно-следственная спайка.
Уважаемые коллеги, а) прошу соу-сорря за оффтоп б) его же прошу за путанность изложения (чесслово, так много, как последние несколько дней - о Бобби думать не приходилось, но в последнем эпизоде, такое впечатление, пучками смыслы и символьные репрезентации утрамбованы - только хватай).
TBC
Вессель-то, как ныне выясняется, скаррифицирован (в терминологии покойного Балтазара). Но не полностью необитаем, судя по совокупности данных.
ОтветитьУдалитьЧего-то ж Кроули у него брал в залог (правда, и та история с продажей души и мелким шрифтом в контракте весьма мутная, как мутен сам Кроули). То ли бездушие действительно - процесс динамический и не является окончательным приговором.
хотя, по сальдо мотивов-результатов, похоже, пока на ноль вышел: на сколько намотивировал валидно, на столько и успел реализовать, а на остальное - пожалте назад в небытие
Cлова Жнеца как-то очень уж намекают - и насчет a small, unremarkable life, и насчет most men like you die of liver disease, watching "Barney Miller" reruns. Охотился ты охотился, стал отцом двум героям вопреки ярлыку, навешенному собственным папашей-монстром - а поди ж ты, a small, unremarkable life. И вряд ли можно мнение Жнеца на сей счет отнести на счет самооценки Бобби - ни 6.04, ни сама 7.10 никак не намекают на что-то подобное. С самооценкой у Бобби завсегда был полный порядок, если не еще лучше.
Бобби у нас, в ретроспективе, законодательно, на уровне модели мира, утверждается как могущий быть и правым, и *не* правым, и *не*адекватно воспринимающим концептуально-значимые детали повествования и братьев, и адекватно
Бобби тут, надо сказать, отнюдь не исключение. Редкая птица в эспээне грешит полной адекватностью восприятия, вспомни хоть Дина первых сезонов - с его восприятием братишки, целомудренного интеллектуала, а заодно сурового, но справедливого папы - старого солдата, не знающего слов любви (гибельное не только для Дина кривое восприятие).
Более одиозные примеры кривого восприятия и вовсе приводить неохота - про них и так сказано немало.
Но Бобби за свои заблуждения держится цепко и свято их блюдет. Даже если накануне самолично обрисовал ситуацию в диаметрально противоположном ключе. С заблуждениями не так страшно жить и тем более умирать. На этом весь нынешний "духовный подвиг" Сэма держится - на игноре и самовнушении. И через какие "худшие воспоминания" ни таскай все того же Бобби - он и там ухитрится остаться правым.
Занятно, что после проанализированной малоприятной сцены фатальной ссоры с Карен Бобби выгреб аккурат в свет - играть в бейсбол с Дином. Дальше - больше и малоприятнее, но примерно где-то там же - нехорошие, но и не вполне безнадежные прогнозы врача.
И фиг знает, куда бы привела Бобби история с ружьем и отцом - не начни Бобби в итоге толкать речи в защиту самого себя.
Каковой когнитивной финт, разумеется, совершенно безбожно наламывает приятную интерпретативную установку "даже Бобби сказал"/"а вот Бобби сказал"/"сам Бобби сказал"
На самом деле ровно такой же умильный дуэт спорщиков о лакрице до сих пор имеет место быть не только в голове у Бобби. Абы только эта умилительность в больничной реальности имела место быть - или хотя бы намек на совместность, уж Чак-то с ней, с умилительностью.
Хиатусные времена вновь настали, и я наконец доползла сюда, чтобы отдать старый должок – огромные благодарность и восхищение. Первое – за колоссальное мое облегчение при виде этого обзора. Я ж пыталась было что-то накорябать, но по прочтении отправила свою писанину в корзину и подбросила чепчик, ибо – ура! – такой замечательный эпизод благодаря тебе не остался необревьюженным. Второе – за собственно текст, как здесь справедливо сказано, выбивающий десятки во всех мишенях, превзойти который что по стилю, что по точности расстановки смысловых акцентов затруднительно, ежели вообще возможно; так зачем же?! -) Не говоря уж о множественных и часто дословных совпадениях изложенного тобой с помышленным мною.
ОтветитьУдалитьОно, конечно, с сильным запозданием, но и в том есть свой плюсик – за истекшее время это мое мнение не изменилось. -)
Тоска такая!..
Эпиграф знатный. Не к эпу, а к большей части шоу вполне подошел бы.
А мне тогда под руку опять же из Дяченок подвернулось: "Вот оно, душевное спокойствие. Безнадёжная какая-то гармония. Ниже ватерлинии…" И назвать все это дело я хотела "Триптофановым раем". Телепатическая стереосистема в действии. -)
холодное… все
Такое знаменательное замечание! Дин, как всегда, проговаривает невзначай то, чего, может, и не собирался озвучивать. Именно ВСЕ. Вечная мерзлота. И если холод внешний потерпеть можно, то замерзающая душа причиняет куда больше беспокойства. Тем, кто привык к внутреннему морозцу, оно, конечно, пофиг. Лютик – тот вообще повелитель не огня, но стужи. Некоторые любят похолоднее.
А ведь это – остывание, уход жизни, не-бытие…
В ответ провода издевательски заискрили, лампочки затрещали и погасли – электричество кончилось. Дин прикрыл глаза.
Мучили его, однако, не столько бытовые неудобства, сколько сакраментальный вопрос думающих героев и самоубийц: а чего ради, собственно?
Это было весьма символично: за отсутствием тепла братья пытались хоть свет возжечь; не вышло. Хотя в хибаре, между прочим, был камин. (Может, трупик оборотня и воскрес от близости живого огня?) Забавно, как Винты отреагировали на кончину электричества: Сэм задергался так, будто на него по меньшей мере бомба летела; Дин не шелохнулся. Следовало ожидать – он и ожидал. Неустроенная бытовуха закономерно проистекала из необустроенности внутренней, как и все прочие неприятности, так чему удивляться?
При этом и правота собственных тревог Дину не очевидна. Может, он просто на старости лет вдруг залюбил комфорт, а тяготы бродяжьей романтики ему поднадоели? Если Сэм и Бобби с такой готовностью принимают бытийные условия, навязанные им левиафанами, - как и прочий мир, охотно стремящийся к заманчивой пропасти, - то, действительно, ради чего? Дину не то что разрешить свои проблемы – даже поделиться ими не с кем. Может, он один такой дурак и слабак, желающий, чтобы жизнь продолжалась, чтобы в ней были свет, и тепло, и возвращение в семью, и никаких обрывов. А остальным и так неплохо. Они телеологическими дилеммами не маются – мол, если мир не спасем, так согреемся. И кто уверен, что они неправы? Только не Дин.
Кто-то же должен был, скромно вставил Сэм, будто намекая на некие жесты доброй воли со стороны двух равно невинных мистеров
Сэм не устает сыпать трюизмами в свою пользу. О наш застенчивый герой, не помнящий сделанного им зла и не забывающий затраченных им усилий! -)
Некоторые просто не умеют жить, бодро заключил Сэм.
А Дин промолчал. Спал, наверное.
А что тут скажешь. Дин-то однозначно в числе этих "некоторых", не ему оспаривать академика с Глюцем в башке.
Тяжелейший эп с точки зрения динкиного самочувствия. Кажется, даже в 7.01 ему не было так паршиво. Даже, может быть, перед судом Осириса. И даже после смерти Бобби. Здесь его эмоциональное "дно" если не достигнуто, то уже совсем рядом.
Вконец обалдевшая проблема сочла за лучшее махнуть на психа рукой.
Чудесный намек на мизерную дистанцию между хамством и людоедством. -)
И пусть мягкий Дин не оправдывается, что это же Бемби. Это была его мама!
ОтветитьУдалитьЕще превосходный штришок, особенно в свете следующей серии. Может, из-за динкиной мягкости Бобби и начал предпочитать мячик упражнениям в стрельбе, заодно переосмысляя наследие папыэда – охотиться, похоже, учил его именно батя. Может, и браконьерство имело место. Не удивлюсь, если после известного события Бобби был вынужден охотиться на Бемби и их мам, чтобы прокормить себя и свою маму…
Таки из штопора старую перечницу вытащили младшие Винчестеры. Записать, что ли, Джону в актив это оказанное другу благодеяние? -))
Рик изволил подъехать, когда стемнело, с безмятежной улыбкой опознал Фила (Дин столь же безмятежно порадовался своей догадливости. Сам себя, знаете ли, не похвалишь…)
А как искренне Дин огорчился участью Рика! Вот уж кто не брал в голову ничего глобального… вообще ничего. Все, мол, к матери-природе, ей виднее, кого жрать. Мать же природа вона как отблагодарила… эх.
Симптомы отравления у Дина развивались феерично. -)
желудочно неудовлетворенный Дин переминался в сторонке, посасывая виски, поглядывая на часы и высчитывая время, прошедшее с последней трапезы.
Дивный этюдик на тему "Как убить время до обеда". Мы и стакан повертели, и воротник почистили, и в потолок поглядели. И сколько ангельского терпения к двум придуркам, занятым какой-то фигней, когда жрать давно пора!
Реагировали бы все подопытные организмы на левиково зелье так, как Дин и Рик, не случалось бы побочных эффектов типа каннибализма, - глядишь, и не пришлось бы незадачливому новатору кончать с собой путем самоедства.
Зал кафе походил на хлев
Именно! -)) Стадо, с выражением тупого блаженства на мордах пережевывающее жвачку... Честь и хвала массовке. -) Ну и Дин отменно вписался в стойло.
и какой это, оказывается, кайф, товарищи!
О да, причем не только для Дина – когда он, на подоконник взгромоздясь, в неподражаемой манере обдолбанного тинэйджера принялся вещать, как ему нынче хорошо, меня, грешным делом, тоже кайф догнал. Точнее даже – свун, бессмысленный и… -))
А самое классное – что Дина ничуть не заботит собственная беззаботность.
Даже в таком состоянии (оно у Дина, в отличие от Сэма, драгоценная редкость) он умудряется вычленять главное, хоть и путается в дефинициях: самый грозный симптом ощущается как самый приятный, что само по себе – звоночек. Тем не менее он помнит, что пофигизм – это нехорошо, это должно тревожить, а поди ж ты – радует…
во-первых, это вам не адские пилюли, а во-вторых, впавший в счастливый идиотизм Дин непригоден для прикрывания сэмовых тылов.
А в-третьих, Сэм – не Дин, чтоб годами терпеть такого напарничка. Никакой жеж пользы, один гембель. -)
Не вышло из Дина наркомана – так же, как год назад провалилась завидная карьера вампира.
Увы, врожденной брезгливости заслуженного дворника никакой кайф перебить не в силах. Хотя казалось бы, какая разница, от чего балдеть?
С тех пор, как погиб Кас, а в голове у младшего прописался сатана, Дин стал другим
Именно с тех пор и именно Дин, да; экое досадное совпадение. Сэм – тот неизменен, разумеется, кто бы к нему в башку ни подселился. Хотя еще вопрос, подселился ли – или вернулся на законное место, где и пребывал до Ильчестера, только под спудом. Так что Сэм, может, и прав – он какой был, такой остался, это Дин все самоизменяется зачем-то, не верит в то, во что раньше верил, думает о том, о чем раньше не думал, дурень. Чем и осложняет Сэму жизнь.
У старика глаза на лоб полезли. То есть, конечно, это не то чтобы весело, поправился Сэм, любовно поглаживая ладошку. Но могло быть и хуже.
ОтветитьУдалить(…)
Человек? – взорвался Сингер внутренним голосом своего старшего сына. Дин был человеком рядом с Лизой и Беном. А сейчас он нечто, именуемое охотником, существо, не имеющее ни формы, ни цельности…
Эта пара великолепных диалогов, кажется, уже обсуждена до мелочей – а все мало. Их даже сравнивать интересно. Первая беседа инициирована сынком, вторая – какотцом; Сэм говорит о Дине и о себе (на первого жалуется, вторым скромно гордится), Бобби помалкивает; во втором случае говорит он, и не об отсутствующих или о себе, а все больше о собеседнике, - тут уж помалкивает Дин. Сэм делится своими проблемами и успехами, Бобби пытается помочь другому. Ну и сравнительная степень понимания сынков суррогатным папой показательна. Честное обалдение от тезисов младшего – и точное попадание в болевой центр если не глобально-философских, то очень личных диновых проблем. Вряд ли Бобби улавливает детерминирующую связь между первым и вторым, но второе интуитивно полагает важнее первого.
Может, именно диалог с Сэмом и надоумил его не откладывать разговор на после охоты – у Дина, как выяснилось, не только глобальная дурь в голове, но и вполне конкретная бомбочка под боком, вельми собою довольная.
Немудрено, что старик предпочел намечтать себе напоследок Винтов – беззаботных идиотов, а не ту реаловую жуть, какую видел в Сэме, и темную пропасть безнадеги – в Дине.
Надо бы как-то прикупить старику квартирку, озабоченно пробормотал явственно впечатленный выговором Дин.
Замечательная реакция на втык. Это, выходит, Дин тут же и начал придумывать себе резоны для продолжать жить. И то сказать – какая может быть безвременная кончина для того, у кого бездомный старик на руках? -)
Таки лучший способ Динке помочь – это навязать ему заботу о ком-нибудь небезнадежном.
Так вот о ком толковал Кроули. А Дин-то думал, он просто ругается…
Многозначительное имечко вражине творцы дали. -))
золотое правило монстров: «Монстров не существует»
Замечательный акцент. Отказываясь признавать темных тварей реальными, люди играют им на руку и дают свободу действий. Страх перед нечистью – первый шаг к сопротивлению и спасению, но почему-то это общее место никак не усваивается не только широкими массами, но и иными профи. Не любит народ бояться, некомфортно это.
настоящий Дик Роман, почти неотличимый от своей левиа-копии
Таки неслучайно, видимо, и эти ребятки себе весселей подбирают. Причем не только социальный статус, но и эксклюзивные качества отдельных мини-реакторов имеют значение. Оно и логично: как добиться статуса Ричарда Романа, не имея специфических личных качеств? -)
Несколько выстрелов в спину отвлекли левиафана, весело возмутившегося присвоением его игрушки, и Дин плеснул в него едкой жидкостью. Ха, Дик им клумба, что ли?! – неслось вслед отступающим охотникам.
Мда, этого нужно на неделю в цистерну с бурой запихнуть. И то не факт, что поможет…