7.05: Трудности разговорного жанра

Покайся, Иваныч! Тебе скидка выйдет!

(М. Булгаков)

Дин Винчестер терпеть не может ведьм.

Они пакостят неэстетично и негигиенично, коварно и кроваво.

Но самое поганое – они люди.

Или были ими когда-то.

Сегодня, однако, Дина не это беспокоило. Он спал, как в постадские времена, не раздеваясь, на застеленной кровати, и снились ему, как в те же времена, отборные кошмары последних недель. Кас, уводимый своими левиафанами в водохранилище. Сэм, с воплями расстреливающий пустоту ангара. Вертикальные зрачки Эми, лезвие в ее груди.

…Ты опять убьешь.

…Нет. Клянусь…

Дин подскочил, с трудом переводя дыхание. Порыбачить во сне сегодня явно не удастся. Лучше уж поработать.

Интернет отразил недавнее дикое происшествие в салоне СПА, где чрезвычайно довольная жизнью и собой леди делала прическу, попутно уговаривая по телефону подругу продать дом, дабы насолить бывшему и тем обрести заслуженную моральную сатисфакцию. Обходительный блондин Крис надвинул ей на голову шлем-сушилку, включил прибор и отлучился. Даме быстро стало жарко. Она пыталась поднять шлем. Выскользнуть из-под него. Позвать Криса. В приборе заискрило. Вскоре вопли смолкли, и ножки перестали дергаться.

Вбежавший Крис ошалел, поднял отключившуюся сушилку – и заорал.

Пиво иссякло еще вчера, а виски Дин приканчивал, когда с утренней пробежки прискакал Сэм, с известных пор пристрастившийся к регулярной физзарядке.  Чувствуя себя законной мишенью для острот и нотаций, Дин немедля перешел в наступление. При этом он упорно величал Сэма именем победившего смертельную болезнь Лэнса Армстронга, хоть младший и напоминал неустанно, что Армстронг – не бегун, а велосипедист. Пока Сэм потел, невесть от кого удирая, Дин нашел работенку в никому не ведомом городишке Просперити в Индиане, где за последние пару недель случились поджаренная парикмахерской сушилкой леди и сварившийся в ванне мужик.

Инфа и впрямь занятная, но Сэм впридачу пожелал узнать, что происходит с Дином. Будто и не слыхивал ни о каком суде Осириса, не то чтоб кое-чьи интересы на нем представлять. Почему Дин не хочет поговорить с Сэмом об этом?

Дин извернулся с ловкостью, сделавшей бы честь иному адвокату. Может, это не с ним, а с Сэмом нечто происходит. Он же нынче измененный-обновленный, взошедший на новую ступень развития, в нем есть адреналин и еще много всякого, не будем вдаваться в подобности. Вот и кажется ему, будто мир и брат какие-то другие. А Дин каким был, таким остался.

Сэм изъявил согласие с таким скепсисом, что Дину даже вискарь допивать расхотелось.

В самом деле, когда же началось это обострение? Не тогда ли, когда в Сэме вспыхнула любовь к физзарядке? Они еще и не слыхивали о левиафанах. А нынче твари охотятся за охотниками; щуплый бородач, любитель кричащего фондю, уверенно идет по следу, изредка останавливаясь, чтобы бросить в багажник перекус – свежий труп и приправы к нему. Еда вкусна, босс им доволен, Винчестеры близко. Радио в машине поет о маленьком забавном клоуне, чье сердце, полное горечи, надежно укрыто от любопытных взоров за щитом из смеха и шуток. Жизнь хороша.

Расследование братья начали с печальной кончины Венди Гудсон, владелицы риэлтерского агентства. Сэм сочувственно побеседовал со старшей сестрой покойницы, уяснил, что усопшая была всеми обожаема за обилие добродетелей и с другим недавним покойником, архитектором Карлом, дел не имела. Категорически отвергнув наличие у Венди врагов, сестра все же допустила, что несчастный случай мог быть не вполне случаен, и попросила агента Самбору найти убийцу.

Дин обследовал место происшествия, уточнил у все еще оглоушенного Криса то, что и сам знал - приключившийся инцидент был технически невозможен, при малейшем перегреве сушилка должна была попросту отключиться, - и обнаружил на полу странную монетку, каких еще не видывал. А по пути из салона не преминул осмотреть подвернувшуюся скамью с постером усопшей риэлтерши и засохшими клумбами по бокам, не отвлекаясь от разговора с Сэмом. Возможно, монетка – эквивалент ведьминского мешочка. Подъехать за напарником? А сам Лэнс до мотеля не добежит? Ладно-ладно, Дин уже едет. Только в ликеро-водочный заскочит.

Тем временем местный застройщик был расстрелян гвоздями из строительного пистолета прямо в биотуалете на стройплощадке. Дьюи Стивенс так удивился, увидав парящий в воздухе инструмент, что даже не кричал, когда стайка железных стержней пришпилила его к пластику кабины. Капли, живописно красные на голубом фоне, заструились по наружной стене, прошитой гвоздями насквозь.

Шериф вывалил на Дина такую кучу сведений о покойном, что Дин лишь рот раскрыл. Местная община жила сплоченно, а столь уважаемый владелец крупнейшей стройфирмы, методист, тенор, астматик и чемпион пекарского конкурса, конечно, был известен всем и опять-таки обожаем всеми. Или не всеми? Но как мог работать чертов пневмопистолет без генератора – шериф не знал.

Еще одна монетка возле трупа и еще одна физически невозможная смерть, которую трудно свалить на Цирк Солнца. Зато в компьютере застройщика Сэм обнаружил связь между жертвами: крупный строительный проект, в котором участвовали все недавно погибшие и который был свернут совсем недавно. Из прожектеров на данный момент в живых оставался один – некий Дон Старк. Приметливому Дину имя не зря показалось знакомым: оно красовалось под гипсовым бюстом основателя благотворительной общины Просперити. Каковому основателю, по всей логике, вскоре тоже угрожала невозможная кончина.

Дин отхлебнул из фляжки и решительно пресек сэмово неодобрение пьянству на работе: они всегда на работе, что ж теперь, вечно трезвым быть? На ногах он держался твердо и соображал, как обычно, четко. Сухие цветочные стебли вокруг пьедестала живо напомнили ему такие же по соседству с рекламным плакатом Венди Гудсон. Бобби в ответ на Сэмов запрос прислал данные по монетке: денежка имела хождение в Румынии до позапрошлого века. Пока этот след никуда не вел, и братья отправились к столпу местной благотворительности.

Столп принял федералов дружелюбно, деловое знакомство с жертвами подтвердил, о причинах закрытия проекта обмолвился уклончиво: бизнес, бывает. Беседу ненадолго прервала кокетливая ассистентка Старка, доложившая боссу о своих ближайших планах и испеченных кокосовых кексиках. Винты с каменными рожами проследили весь обмен улыбками и подмигиваниями. Ситуация вырисовывалась вполне тривиальная. Сэм отправился в уборную, оставив Дина на прикрытии, и обнаружил полупустую гардеробную, дамскую туфельку с отломанным каблуком, а в коробке – листы с подозрительными иероглифами.

Дин вежливо поддерживал беседу о конкурентах, с которыми его собеседник, судя по всему, блестяще справлялся, и почтительно ахал, обнаружив автограф самого Трампа. Надпись  советовала пленных не брать. Старк, однако, многое сделал для города и был уверен, что снискал заслуженное расположение жителей…

А жены? – вклинился вернувшийся Сэм, пояснив, что-де донесся о них слух о размолвке Старков. Дин, метнув на брата выразительный взгляд, поддержал импровизацию, затеяв доверительный мужской разговор. Супруги, значит, временно расстались? Из-за мелких разногласий? А вот агент Самбора в упор не понимает, о чем речь. Скажем прямо: Старк был застукан на измене? Его сердечные отношения с ассистенткой очень заметны. Быть дамским любимцем – благословение, оно же проклятие судьбы, Дину ли не знать.

Ну да, имела место такая незначительная вещь, как интрижка, раскололся Дон. Агенту Самборе термин не понравился. Вещь - это тапок или клюшка для гольфа. Или вафельница, успокоительно поддержал его напарник. Правда, женам подобные вещи не очень по душе. Старк горестно согласился: потому-то Мэгги и решила уйти, на время, конечно. А светит ли им призовая турпутевка, если они угадают имя мимолетной любовницы – Венди Гудсон? – пер напролом Дин.

Старк забеспокоился: смерть Венди с этим не связана, и с Мэгги тоже. Не думают же они, что ее убила его жена?

Ничего они не думают. Просто Сэм советует Дону быть осторожным, а еще лучше – пригласить супругу на ужин и извиниться. И поползать на коленках, дополнил Дин, - от гуляки не убудет.

Спускаясь с крылечка, обросшего сухими растениями, братья обсудили ситуацию. Итак, тупица-муж разозлил ведьму-жену, которая, судя по состоянию гардеробной, возвращаться не намерена, Венди умерла странной смертью, а цветы, вянущие лишь от плохого настроения миссис Старк, намекают, на что она способна в разгар ПМС. Сюжетик – как в дурацком сериале, ценном лишь присутствием Николь Кидман в ремейке. С этим надо что-то делать. Пусть Бобби придумает, что именно, пока Винты обшарят дом ведьмы. И, Сингер, не надо делать вид, что не узнал Дина. Не смешно.

В необжитом, заставленном коробками доме, в стенном шкафу обнаружился ведьмовской алтарь с перечеркнутыми кривым красным символом фотографиями погибших и одной еще не размалеванной. Глядя на очаровательную Дженни, ассистентку Старка, Дин от души пожелал главному городскому благотворителю держать маленького дружка в штанах. Обманутая жена-ведьма – тот еще подарок.

Оставленный на стреме Сэм тем временем отчаянно пытался задержать внезапно подъехавшую хозяйку дома. Но Мэгги Старк торопилась, агенту было предложено явиться через полчасика, и Сэму оставалось лишь садануть по шине ее авто, врубив сигнализацию. Сорри, это  неврологическое. Синдром беспокойных ног.

Предупрежденный воем сигнализации Дин просочился мимо Мэгги и улизнул незамеченным.

 Винчестеры помчались к Дженни. Ведьма раскрыла стенной шкаф и осерчала. Ассистентка безмятежно пекла любимые кексы – не для босса, для себя, - наслаждаясь творческим процессом.

Мэгги достала новое фото, украсила его кровавым иероглифом и приступила к заклинанию. Дженни украсила кексы кремом и приступила к дегустации. Ее рот наполнился кровью.

Внутри надкушенного кекса пульсировало маленькое, но до ужаса живое сердечко.

Дженни обильно вырвало какой-то кровавой дрянью.

Дин вышиб дверь и, поддерживая задыхающуюся девушку, потащил ее к дивану. Сэм лихорадочно искал треклятую монету. Нашел, прострелил…

Потом Дженни долго кричала, что в ее кексиках впервые оказались сердечки. Дин задумчиво предложил целительную пощечину. Сэм решил погодить. Услыхала их Дженни или нет – но она вдруг опомнилась и перешла к делу. Что это было и что теперь?

Ей вкратце все объяснили и велели хватать самое необходимое и валить подальше из города. И не пытаться связаться с Доном. Тут Дженни Винтов удивила: их намеки она восприняла с отвращением. Старк – ее босс, и только. Она и Дон? Буэ.

Вот тебе и благословение-проклятие. Ассистентку чары кексиков интересовали явно больше, чем мужская неотразимость филантропа.

Мэгги руководила последними приготовлениями к благотворительному арт-аукциону. Верная Сью, нежно взиравшая на подругу, с готовностью разделяла и ее хлопоты, и ее переживания, и явно была не прочь разделить кое-что еще.  Именно она открыла бедняжке глаза на коварный мужнин обман, за что снискала от Мэгги слова любви и признательности: теперь жертва измены, по крайней мере, могла отомстить.

Сью не возражала.  Очевидно, на нее  мужские чары Старка тоже не действовали. На его счастье, Сью не умела убивать взглядом, не то внявшему советам федералов и пришедшему поговорить с женой Дону не поздоровилось бы. Впрочем, он насчет преданной жениной подруги не заблуждался, отлично понимая, и что она нашептывает Мэгги, и зачем. Он совершил одну ошибку; но это касалось только его и супруги.

Увы, Старк подошел к делу вопиюще неправильно. Вместо того чтобы пасть жене в ноги и молить о прощении, он потребовал прекратить безобразия, да еще и попрекнул ее тем, что она уделяла ему недостаточно внимания, увлекшись подружкой и благотворительностью. Мэгги немедля вернула упрек: кто бы говорил, только не главный городской общественник. Известие об интересе ФБР к серии смертей ее не впечатлило. Благодаря беспокойным ногам и пропавшему фото Мэгги идентифицировала агентов точнее, чем муж. Они охотники, информировала она напрягшегося Дона, кажется, не столь невинного простофилю, как вообразили Винты. Но охотничье внимание Мэгги не беспокоило.

Требование Дона прекратить баловство она отвергла, послав уходящему супругу прощальный привет: на глазах Старка и братьев от бюста, окаймленного сухостоем, отвалилось лицо.

Полный абзац, констатировал Дин. Замочить соперницу – это еще понятно, но бюстик-то за что?

Сэм печально напророчил, что разъяренная ведьма уничтожит весь город от горя и бедствий, поразивших ее.

Дабы этого не случилось, верная выручалка Сингер нашел антиведьмовское заклинание. Дин вознамерился было запомнить его на слух, потом передумал – лучше все-таки записать. Сэм критически покачал головой: эта динова самонадеянность…

Мэгги репетировала речь в пустом, увешанном картинами зале, одновременно отдавая последние распоряжения персоналу. Сью восторженно хлопала и трепетно сжимала обнаженное плечико подруги, от чего Мэгги, кажется, была не в восторге.

А у Дина случилось немного счастья. Он наконец обрел нормальный, укрытый нежнейшей перинкой взбитых сливок пирог и как раз намеревался вкусить блаженства, когда Сэм, заслуженный мастер порчи аппетита брату, грохнул на стол рядом с пирогом мешок куриных ножек и быстро отсел подальше. Дина перекосило: мешок источал густой смрад. Но свежих кур в городе не было: по всему Просперити издыхали холодильники, рвались трубы и отрубался свет. Владельцы мясных лавок отказывались платить аренду. В город пришла черная полоса – здесь обидели ведьму.

Дин брезгливо перенес вонючий магический ингредиент к дистанцировавшемуся Сэму. Сморщившись, тот был вынужден принять несвежие ноги в приготовленную миску.

Дон Старк подъехал к общинному дому, где Мэгги и Сью как раз поднимали бокалы за женскую дружбу. В бокале Сью вместо оливки обнаружился вырванный с корнем глаз. Ее вопль, долетевший сквозь стены, заставил филантропа удовлетворенно улыбнуться.

Мэгги напряглась. Развешанные по залу полотна менялись на глазах, портреты и натюрморты оплывали бесформенными потеками, как меловые рисунки на асфальте под ливнем. Дон, как и обещал, перешел в контрнаступление.

Сью не понимала, как это возможно, и не вдавалась в подробности. Ее соперник, редкий козел, конечно же, способен на все, но у его бедняжки-жены есть любящие ее люди, и этого ему не отнять.

Ах, как она ошибалась. Но летучее серебряное блюдо перерубило ее шею так быстро, что вряд ли Сью успела это понять.

Мэгги не особо огорчилась утратой верной подруги. Открытое объявление войны ее даже взбодрило.

Довольный Дональд уехал, а на место трагедии вскоре прибыли Винты, привлеченные полицейскими мигалками. Безголовый труп Сью и потеки красок вместо картин навели их на мысль, что на сей раз виновна не Мэгги. Ведьме испортил вечеринку кто-то равный ей по силе и ненависти. И кто же, если не Дональд Старк, муж-лопух, якобы не подозревавший о магических забавах жены?

Вечер окончательно перестал быть томным. Семейные конфликты – дело вообще поганое, а уж разборки меж нечистой родней – и вовсе катастрофа. Хотя, положа руку на сердце, все ссорящиеся супруги становятся в какой-то степени ведьмами и ведьмаками.

Спешившие спасать город Винты не заметили проводившего их любовным взглядом левиафана. Они залегли в засаде, поджидая Мэгги: по всей логике, муж и жена, переломав любимые игрушки друг друга, вышли на этап очного противостояния, вычислил Дин. И это весьма кстати, ибо надлежит грохнуть обоих одним махом, постановил Сэм.

Увы, этот гуманный план провалился сразу же, едва охотники влетели в дом Старка по следам Мэгги и Дин с самым свирепым видом отбарабанил заклинание, а Сэм бросил спичку в миску, наполненную тухлой курятиной. Чета Старков, едва успевшая обменяться первыми колкостями, с интересом уставилась на незваных гостей. Видимо, те использовали  несвежие куриные ножки? Какая жалость. Теперь живыми им не уйти.

Пока братья переглядывались, запоздало понимая, что отключение холодильников было не выплеском ведьминых эмоций, а военной хитростью, Старки временно забыли о своих разногласиях и с синхронностью, даруемой лишь веками тренировок, принялись, в свою очередь, читать заклятие.

У Сэма мгновенно созрел запасной креативный план: если вражин нельзя убить, их надо помирить. Дин, чей опыт в разруливании семейных конфликтов не внушал оптимизма, тут же заявил, что это не его конек. Но заклинание явно близилось к концу, а Сэм помалкивал. И Дин, отставив миску с птичьим прахом, ринулся на амбразуру, по обыкновению, нещадно импровизируя и теоретизируя на ходу.

Если супруги, явно способные стереть друг друга в пыль, до сих пор этого не сделали – значит, их трудный парный танец им все еще зачем-то нужен. Может, - первое, что пришло Дину в голову, - это что-то вроде наказания? Старк непонимающе скривился, и Дин наугад заторопился дальше. Возможно, в путанных, болезненных отношениях есть особая эротичность, которая может сойти за сердечное чувство? А что, некоторым нравится. Кинки, садо-мазо и прочие извращения – для иных вроде любви…

Обеспокоенный чересчур глубоким бурением темы Сэм наконец подключился к дипломатическим усилиям и стал переводить с динова на политкорректный: предыдущий оратор, разумеется, пытался декларировать неразрывную духовную связь Старков. Дин не возражал и усиленно кивал за сэмовой спиной: мол, младшего слушайте, он лучше знает…

Не сдурел ли он, кротко вопросила Мэгги. Какая-такая связь с изменщиком и предателем?

Ну, Сэм не утверждает, что Дон прав. Но вообще-то в крахе отношений обычно виноваты обе стороны…

Дону тезис пришелся по душе, Мэгги – нет. И Сэм повергся на ковер, схватившись за живот. Дин поспешил утешить ведьму: она вправе чувствовать себя преданной, потому что ее и вправду предали, - и пал жертвой недовольства уже Дона, приземлившись в соседней комнате.  

Но братья не отступались от безнадежного мероприятия – очень уж не хотелось выйти отсюда вперед ногами. То один, то другой, кряхтя, вклинивался в семейную войну Старков. Все предатели, все! – шумела Мэгги, - и Венди, и тот, сваренный, кто их познакомил, и тот, пригвожденный, кто покрывал интрижку. Но Дон раскаивается, взывал Сэм; нельзя же, в самом деле, не верить искренним сожалениям об одной случайно-ошибочной вещи?

Ах ты черт… не зря Сэму это слово не нравилось. Мэгги его тоже не одобрила. Да, измена – это ужасно, признал Сэм, корчась на ковре.

И кабы одна измена. Похоже, за восемь столетий счастливой совместной жизни любящие супруги накопили немало нестиранного белья. Они припомнили друг другу Ренессанс, и открывателя Америки, которого пожалела Мэгги – он ведь мог свалиться с края земли; и девчонку Медичи, с которой у Дона, разумеется, ничего не было, как и с Дженни…

Правдивость последнего пункта, впрочем, Дин мог засвидетельствовать. Это стоило ему очередного полета, зато интенсивность конфликта после первого натиска бури, кажется, пошла на спад. Дон отверг все обвинения, кроме одной ошибки, о которой сожалел. Мэгги хлопала глазами. Сэм пришел в эпиклаверский восторг: ну вот, они уже способны нормально разговаривать, всего-то и надо было – выплеснуть накопленное за века! И многострадальная динкина башка обошлась бы без пары лишних шишек, неосмотрительно заметил Дин, за был что тут же прижат к косяку. Дон небрежным взмахом руки наслал на него небольшое облачко шершней. Мэгги развеселилась и похвалила мужа за креатив.

Задумчиво созерцая дело рук своих, Дон признал динову правоту: как мог он убить жену, единственную, с кем желает коротать вечность?

Мэгги прониклась и сообщила, что, мол, взаимно. Хоть и есть в этом несомненная безуминка.

Дин терпел сколько мог, тараща глаза и отплевываясь от особо нахальных летунов, но когда триумфальное примирение супругов перешло в стадию поцелуев, настойчиво, хоть и со всеми извинениями, попросил отозвать зверушек.

До спасительной фляжки Дин допался только в мотеле, попросив Сэма не нудить. Тот и не нудил, лишь усмехался красноречиво. Это какое-то поганое дежа вю: Дин измучен, видит кошмары и безуспешно гасит боль крепкой микстурой, а младший свеж и радостен, словно съел кусочек кармы*. Будто не Сэм, а Дин вновь недавно вернулся из Ада.

Или вернулся в Ад?

Но то был длинный, не особо удачный и еще даже не завершившийся день, и глоток болеутоляющего не помешал Дину мгновенно прицелиться в незваного визитера, а когда тот поименовал братьев покойниками – и спустить курок. Левиафан поглядел на капли грязи, исторгнутые его простреленным сердцем, на пулю, вывалившуюся вслед за ними, и, зашвырнув Дина за мотельное ложе, принялся душить Сэма.

Дело пахло керосином, но в номере Винтов в этот вечер не иссякали гости. Оплетя левиафана парализующей молнией, Дон Старк осведомился, что это за зверь такой. Узнав, что братья как раз работают над этим вопросом, посоветовал отыскать пропасть поглубже и сбросить в нее чудище в ближайшие дни, пока действует заклинание. Видимо, хорошо сохранившийся древний ведьмак учуял в пленнике нечто неприятное. Затем он полез под матрацы и спас жизни охотников вторично, изъяв оттуда пару румынских монеток.

У Сэма глаза на лоб полезли. Они сохранили ей брак, а она решила их пришить, сформулировал Дин. Кроме того, они на нее покушались, пояснил Старк, а характер его эпично возлюбленной половины им ведь уже несколько известен. К праву ее любить прилагается обязанность за ней присматривать. Не без горечи улыбнувшись и не обнаружив в потрясенных Винтах желания поддержать тему, ведьмак-филантроп откланялся.

Интересно, расскажет ли он об этом супруге?

 Прежде чем везти так удачно упакованную для перевозки тварь к, несомненно, обрадованному этой весточкой Бобби, Сэм решил припомнить некоторые итоги охоты. Не прощальный подарок Мэгги, конечно, а восхитительную эффективность примененного им средства для осчастливливания ведьмовской четы. Дин похвалил брата за успешную дилерскую тактику – младший удачно втюхал убийцам эту фигню, чего уж там. Но Сэм уже оседлал любимого конька: почему же фигня, это работает, нельзя носить дерьмо в себе, оно разъедает…

Дину на миг померещилось, будто младшего встревожил груз проблем, тяготивший старшего. И немудрено - после суда Осириса-то, вскрывшего перед Сэмом грешную натуру Дина Винчестера, кто бы не обеспокоился? Он честно обдумывал то, что сказал призрак Джо, и понял: точно, его всегда что-то да разъедает. Он чертов невротик, чувствующий себя ответственным абсолютно за все и виновным во всем, от киднеппинга 80-летней давности до нынешней безработицы, хоть у него самого работы никогда не убывает. Больно от этого и худо адски; а только, добрый брат Сэмми, психотерапией свою суть не вылечишь.

Сэм с досадой помотал головой. Сдались ему проблемы Дина и тем более суть Дина. Его интересует лишь то, о чем Дин ему не рассказывает. Не корысти ради, вестимо, а токмо облегчения братской души для: наверняка в этом секретике, и ни в чем ином, динова тягость сокрыта. Ну же, всего несколько слов, - и груз улетучится, как дым, вместе с кошмарами и алкоголизмом!

Дин заткнулся и глядел на азартно хлопочущего Сэма так, словно опять серийный торт на десерт получил. Черт, за кого брат его принимает? За ведьмака, сходившего налево от своей патологической кинковой типа-любви? И что он ждет услышать – покаянно-влюбленный спич а ля Дон Старк?

Под этим взглядом Сэм наконец увял. Он просто хотел убедиться, что между ними же все хорошо, да? Мир, дружба, братство…

Со всей возможной на данный момент искренностью Дин подтвердил и полез за руль.

Сэму осталось лишь руками развести да зубами скрипнуть.

Наградил же его бог клиентом особой упертости. А ведь так недурно складывалась карьера психолога – не хуже адвокатской…

Все-таки с нечистью проще.

___________

*Т. Шаов.