6.14. Люди и манекены

Мне до глубины души противны механические фигуры, 

эти памятники то ли омертвевшей жизни, 

то ли ожившей смерти. 

Э.-Т.-А. Гофман

Мы снова в бристольском обшарпанном пристанище, где Сэм уже не корчится, а бездыханно и недвижно лежит на полу, а Дина стремительно затопляет черным отчаянием. Сбылись зловещие прогнозы, и Сэму... конец? Срывающееся горестное "Сэм!" - только на этот раз младший сам нанес себе предательский удар.

Оказавшийся-таки несмертельным.
Синкопный красавец, задыхаясь, распахивает глаза, на дне которых гаснет пламя. Он не выглядит потрясенным - скорее очнувшимся от обморока, чем вынырнувшим из Ада. У Дина же одно на уме - прочь из этого проклятого города.

Меж тем в одном нью-джерсийском колледже творится необыкновенное: в вечерней тиши лаборатории на лбу уборщика сам собой протягивается кровоточащий разрез, а ненадолго обретшая жизнь анатомическая модель человека с улыбкой вонзает скальпель ему в горло.

Постприпадочный Сэмми картинно мается мигренью, однако от предложенных доктором Дином эффективных таблеток отказывается - видать, крепка оказалась стукнутая планетой головушка. Сколько, Дин сказал, он был в отключке? - с некоторой тревогой уточняет Сэм. Пару минут, а самому как показалось? Да с неделю, не меньше, ответствует выдохнувший с облегчением больной.
Ну так, Сэм хочет об этом поговорить?
Об этом? - вскидывает брови тот в не то искреннем, не то деланном непонимании. О припадке, черт побери! Со стороны похожем на электрошок. После этих слов Сэм на несколько секунд зависает, словно осененный какой-то новой мыслью.
Ах это, отмирает он наконец. Ну, это не было весело, но... Они разные, Дин помнит? Это старший не мог подобрать слов для описания своего Ада, а Сэм просто в порядке. Совсем как буратино.
В порядке, значит, повторяет Дин, скептически кивая. Ведь это был Ад, да? Сейчас Сэм может говорить что угодно, но он мог умереть! Ему не приходило это в голову?
Сэм в ответ светло улыбается.

Что ж, как бы там ни было, рецидива допускать нельзя - в следующий раз едва ли так повезет. Может статься, нелюбимое Дином "я же говорил" сказать будет уже некому. Они делали так, как хотел Сэм, веско подчеркивает Дин, теперь пора опробовать и его метод. Никаких больше перестукиваний через стенку, окей?
Сэм так жаждет вспомнить все, что напрочь забыл недавнее раскаяние в собственном упорстве. Он уже оправился и явственно недоволен диновым требованием: это что ж, все, что нажито полуторагодовым трудом - все игнорировать? Именно так, твердо стоит на своем Дин. Закопать гадость поглубже, чтоб не отравляла окружающую среду. Это работает, Сэм, и если Дин смог, то и ты сумеешь, беззастенчиво выдал аванс старший Винчестер младшему. До погруженного в задумчивость Сэма не сразу дошла эта реплика, а когда дошла, заставила удивленно воззриться на Дина - завидная эмпатия и чуткость обеспечили его очередной порцией бородатых новостей о брате.

Тот меж тем дополнил терапию предложением поработать. Черно-белая охота себя несколько дискредитировала, поэтому - этюд в багровых тонах.

Окровавленный труп в лаборатории, там же - бескожий пластиковый чувак, к которому Дин устремился с энтузиазмом младшеклассника на экскурсии и немедля принялся азартно разбирать на запчасти. Подарить тебе сердце, Сэмми? Не свое, конечно - хорош, попользовался. Ты все еще можешь рассчитывать на свой немаленький угол в нем, но хозяева там уже давно - другие.

Сэм смотрит на невылезающего из детского юмора брата не более одобрительно, нежели владелец бутафорского органа. На фига ему сердце - он, чай, не Железный Дровосек. А вот оживший телефон Дина заинтересовал Сэма чрезвычайно. Кто это, Лиза? - вытягивает он шею из-за плеча отвернувшегося брата. Дин сбрасывает звонок и почти раздраженно советует любопытному экс-пиноккио совать свой нос в свои, а не чужие дела. (Ой, Дин, поаккуратнее: стенка, конечно, не старый холст, но все же...) Вот-вот, включи-ка лучше ЭМП.
Приборчик радостно возопил о недавнем присутствии призрака.
Глаз Большого Брата, сиречь видеокамеры, ничем не помог - в момент убийства он оказался замылен. Столько же толку было от опроса подружки погибшего работника швабры и от изучения истории школьного здания. И тот, и другое производили впечатление абсолютно безупречных.

На расстоянии трех городов от колледжа, в цеху швейной фабрики следующей ночью белый манекен-болван пронзил охранника металлическим штырем.
Верный ЭМП проснулся возле корзины с разобранными манекенами, породив рабочую версию. Одержимые куклы - навроде Чаки, только побольше? Возможно, но как и зачем призрак перемещается между городами?

Поежившись под взглядом безглазого манекена, Дин вместе с Сэмом приступает к раскопкам и обнаруживает еще одну незапятнанную репутацию - на сей раз покойного охранника. Но поиски не оказались совсем бесплодными: Сэм обнаружил, что год назад бесследно пропала фабричная работница - швея Роуз Браун. Версия на глазах обрастала мясом. Мстительный дух, поставил полтинник Дин. Наверняка визит к сестре Роуз Изабель что-то прояснит.

Но тут вновь зазвонил динов настырный телефон. Сэмовы глаза так и прыгнули к экрану. Опять Лиза, с которой у Дина, по его словам. не срослось! Озабоченный братней личной жизнью Сэм повелевает ответить.
Упорствовать было бы уж слишком подозрительно, посему Дин жмет заветную кнопку. И слышит в трубке голос не Лизы, а Бена. Наконец-то он дозвонился! С мамой что-то происходит, она не встает с постели и ни с кем не разговаривает... Срочно нужна динова помощь! Дин, оглядываясь на зорко следящего за ним брата, обещает перезвонить.
Не тут-то было.

Никаких полумер, решил Сэм - надо резать... то есть, ехать. Дин было заартачился и запаниковал, толкуя что-то о деле жизни и смерти. Сэм снисходительно заверил, что с делом он и один управится за сутки. Он же видит: Дин просто-таки жаждет похоронить это. Ему нужно разобраться со своим прошлым, как младший разбирается со своим. Ну-с, и как успехи разборок, Сэм? Вопрос о том, где братец разжился уверенностью в его желаниях, Дин оставляет при себе. Пусть Сэм думает, что старший отправился выполнять его рекомендацию.

Подбодрив брата таким образом перед процедурой погребения, Сэм поскакал к Изабель Браун. Та грустно поведала, что они с сестрой рано осиротели и были очень друг к другу привязаны. Роуз отличалась редкостной добротой и великодушием, но была при этом застенчивой и неловкой, что делало ее белой вороной и легкой мишенью для насмешек. Изабель, как могла, защищала сестру, а уж та сделала для нее больше, чем кто бы то ни было.

Семейный фотоальбом не потаил коллективного снимка с рождественской вечеринки на фабрике. На нем Сэм узрел дружески обнявшихся Дэйва и Стива - ныне покойных охранника и уборщика.
Выяснив, что последний покинул предприятие год назад, аккурат после исчезновения Роуз, Сэм поспешил отзвониться Дину, находящемуся в пути. Тот подкинул мысль, до которой сам Сэм нипочем бы не додумался: что копать нужно в направлении случившегося с Роуз.

Предупредив братана, чтобы не отходил от телефона, хлопотливый следователь явился на фабрику и принялся опрашивать работников. Один из респондентов, хипповатый парниша, проявил беспокойство и нервозность, несмотря на заявление, что ничего не знает и Роуз едва помнит. Сверля мнущегося Джонни проницательным взглядом, Сэм вручил ему визитку на случай возвращения памяти, решив не спускать с невнятного типчика глаз.

И точно - тем же вечером не успевший уйти с работы Джонни едва не пал очередной жертвой разъяренного духа. Сидя под защитой солевых дорожек и утирая кровь со лба, испуганный парень рассказал о жестоком розыгрыше, которому шестеро приятелей год назад подвергли Роуз Браун.
Цветок-тезка и коробка конфет в шкафчике, записка с приглашением на свидание... Не избалованная мужским вниманием "серая мышка" легко угодила в западню. Придя на романтическое рандеву, вместо трепетного поклонника Роуз обнаружила манекен. Великовозрастные кретины были в восторге от своего остроумия и удачной шутки - пока девушка, вырываясь от "утешающего" ее Стива, не упала, насмерть ударившись лбом об угол журнального столика.
Джонни хотел звонить в полицию, но непосредственный виновник несчастного случая убедил друзей, что разумнее закопать труп где-нибудь в лесу.

Джонни знает, что и он виновен. Но смерти он все равно не заслуживает, со вздохом признает Сэм. Отыскав могилу Роуз, он сжигает ее останки, после чего спесиво выдает спасенному ценный совет перестать быть козлом.

А Дин тем временем добрался до Бэтл-Крика. Панический трезвон в дверь, испуганный взгляд на появившуюся на пороге Лизу - даже если поначалу Дин не очень поверил в "911", дорогой успел навоображать ужасов.
При виде прекрасно выглядящей в простом коктейльном платье Лизы испуг сменяется легкой оторопью. Что ж, по крайней мере, в срочном физическом спасении она явно не нуждается. Улыбка, с которой Лиза распахнула дверь, гаснет, уступая место встревоженному удивлению: что Дин здесь делает? Все ясно, усмехается тот: Бен устроил ловушку для родителей.
Чтобы вновь свести вместе самых близких своих людей. Раз уж умные папа с мамой погрязли во взрослых глупостях и не слушаются зова своих сердец. А потом глушат неизбежную тоску - например, свиданиями с другим.

Входи, Дин.
Расположившись на кухне с бутылочкой пива, из которой он так и не отхлебнет, Дин, остро ощутивший себя обманутым мужем, начинает допрос. Молилась ли ты... то есть, и кто же этот парень? Лиза, накинувшая кардиган поверх открытого наряда и отказавшаяся присесть, переспрашивает чуть недоуменно, как о чем-то совершенно незначащем: парень? И, спохватившись, сообщает с едва заметным вызовом: его зовут Мэтт, и он доктор.
Ах вот как. Доктор - это респектабельно, ощетинивается сарказмом Дин. Вспомнил ли он свою давнюю, не менее приличную, хоть и ненастоящую подружку-медсестру? Не из той же ли фантомной породы и этот доктор?

Лизе надоело болтать о пустяках. Как насчет того, что она звонила Дину? Шесть раз, и ни разу он не ответил и не перезвонил.
Зато он почти позвонил ей раз сто. Ну, приятно слышать. И вообще, раз он примчался на сигнал тревоги - уж наверное ему не все равно! Лизе от этого почему-то не легче. Ну и чего она от него хочет? Попросила бы уже наконец!

Стремительно нараставшая последнюю минуту перепалка резко обрывается с появлением Бена. Иди к себе! - дружным хором велели сыну раздраженные и растерянные родители. Но Дин еще и ободряюще-ласково улыбнулся ловцу.

Лиза села-таки рядом с Дином - чтобы сказать о главном, без упреков и обвинений.
Как просить о чем-то, если точно знаешь, что не получишь желаемого? Когда раз за разом звонишь любимому человеку и слушаешь гудки и тишину, начинаешь... понимать слишком многое. Нет, не что разлюбил - Лиза достаточно знает Дина, чтобы не подозревать подобного, хотя как раз в этом случае все было бы намного проще.
Но после боли, злости и горького недоумения ты осознаешь, что он решил - так. Что у него были веские основания для такого решения, что так, наверное, нужно и правильно. Ему, конечно, виднее, он эксперт и все такое.
А тебе остается пытаться жить с этим. У тебя есть тот, кому ты нужна ежедневно, поэтому ты не позволяешь себе расклеиться - только отвлечься, когда станет совсем невмоготу.
Ты стараешься отвыкнуть.

И когда ты уже начинаешь верить, что это удалось, он вырастает на пороге, и все летит к черту. А он исчезает - через год, через день, через час, через минуту. Может быть, навсегда. Невольно заставляя страдать не только тебя, но и сына.

Нет, Дин, не тебе спрашивать, чего хочет Лиза. Лучше ответь, чего ты сам хочешь от своей семьи? Почему с некоторых пор так старательно отрезаешь себя от них, делая на трех несчастных людей в мире больше? Ведь ты хочешь того же, что и они, твое счастье только здесь, в этом доме.
Дин безмолвствует. 1:0 в пользу Брэйденов.

Раунд продолжается в комнате Бена. Тот старательно не слышит дверного скрипа и сосредоточенно мочит зомбаков ромашками, чем вызывает у вошедшего Дин когнитивный диссонанс. А почему бы и нет? Эт ведь смотря какая ромашка...
Бен не собирается извиняться за ложь, вызов -то все равно не был ложным - чрезвычайная ситуация налицо. Спасибо телику, Бен в курсе, что означает третье свидание.
Утомившись беседовать с упрямой мальчишеской спиной, Дин присаживается рядом. Видишь ли, Бен, мама взрослая и, вот ведь фигня какая, свободная женщина, которая имеет право выходить... в свет...

Да просто попроси прощения и возвращайся! - взрывается Бен, отбросив игрушку, за которой прятался. Не можешь? Или не хочешь? Ты теперь, что ли, ненавидишь маму? Или его, Бена? Ну так он просит прощения, в чем бы ни провинился!
Пораженный педагог едва не сваливается с кровати от таких предположений своего брошенного ребенка. Так вот что его взрослый 12-летний сын надумал, пока отец возился с 28-летним дитятей...

Жалкая попытка укрыться фиговым листком "вырастешь - поймешь" с треском провалилась. Проницательный пацан потребовал взрослого разговора и правды. Эх, да кабы сам Дин ее толком разумел, правду эту... Он точно знает, что не может и не хочет поганить жизнь любимых людей своим присутствием. Потому что боится, что вслед за ним в их дом могут прийти враги? - подсказывает Бен.

Нет, подумав, отвечает Дин, не поэтому. Бен прав: так было. Раньше. Сейчас угроза посерьезнее. Сейчас дело в нем самом. Его работа сделала с ним нечто... что больше не позволяет ему садиться за один стол с нормальными людьми, с ребенком... Бену нельзя быть рядом с ним - не то станет таким же. Разве это... плохо? - пытается вникнуть младший. Именно. Без Дина перед Беном множество дорог, а с ним - всего одна, и ужасная. И нет, Бен не имеет права голоса в этом вопросе.

Врун ты, Дин, вынес вердикт сынок. Чего? - оторопел папа. А того. Сам говоришь, что ничего нет важнее семьи, а как ты назовешь тех, кто любит тебя, даже когда ты ведешь себя, как придурок? Ты просто-напросто убегаешь от своей настоящей семьи, вот и все.

Бен с досадой отворачивается, сердито качая головой.
А Дин ошеломленно замирает, переваривая услышанное. И есть над чем подумать.

Охота, на которую он сослался как на виновницу появления на свет некоего монстра, была всегда, как и нелестное мнение Дина о  своей персоне. Но никогда прежде он не считал себя опасным для близких. Даже после вампирского сумерничанья в кругу семьи - еще не считал, иначе последовавший за тем телефонный разговор с Лизой был бы другим. За пару месяцев проклятая работа сотворила то, что не удалось за многие годы?

Или дело не в ней, а просто обладатель уникального охотничьего и человеческого чутья на Тьму инстинктивно ощутил раньше всех других, что пришедшая на землю Всеобщая Матушка не намерена уничтожать человечество, как нежный ребенок Люци? Что она станет делать с людьми нечто гораздо худшее, чем смерть?
И обратная сторона этого охотника - защитник - немедленно откликнулась на сработавшую сигнализацию неодолимым стремлением оградить самых дорогих людей... от себя самого. Вновь оттолкнуть их, как тогда, когда его рот наполнялся клыками. Бежать подальше от своей истинной семьи, пока не отыщет - на сей раз в самом себе - противоядие для борьбы с чем-то, что еще очень-очень неясно и смутно почуял с приходом Темной Матери.

А до того - лишь благоговейно перебирать драгоценные воспоминания о совместности, любви и тепле. Воспоминания. в которых лейтмотивом - открытая перед ним дверь дома.

Джонни, воодушевленный сэмовым советом к обновлению своего бытия, не сумел реализовать шанс - возлюбленная из секс-шопа, с которой он беседовал и нежно звал Дженни, под жалобы Дэна Маккаферти на жестокость любви накинула ему на шею удавку в виде пояска от своего халатика.

Обнаружив этот казус, Сэм отправил Дину сообщение и рванул к Изабель - выяснять, в чем еще мог окопаться дух ее сестры. Одежду Изабель отдала бедным, а остальные вещички уместились в небольшой коробке. Но Сэм замечает лежащие рядом учебники - они принадлежат Изабель. Как, она учится в Грейт-Фолс? И работает на фабрике, и регулярно бывает в баре, над которым Джонни снимал квартирку... Изабель - в центре всех убийств!

Сэм возбужденно забегал по комнате, девушка не на шутку испугалась: он думает, что это сделала она?! Нет-нет, но что она носит на себе от Роуз?
Не на себе. В себе. Когда Изабель было 16, сестра отдала ей свою почку. В которой нынче с комфортом катается от одной цели своей мести к другой.

Сэм отвозит растерянную Изабель в безлюдное место, куда прибывает и Дин, так и не похоронивший свое будущее. Мда, он наивно думал, что все уже повидал.
Ну и как обезвредить одержимую почку? Не вырезать же ее с последующим помещением хозяйки в ванну со льдом и телефоном в руке, размышляет Сэм. Может, привлечь дока Роберта с его связями на черном рынке органов? - вносит предложение Дин. Сэм кривится: это же мясная лавка! (Будто у него есть альтернатива в виде законной операции в клинике). Там чисто! - защищает дока Дин, забыв о  дешевой аренде.

Братья сходятся на решении ехать в Луизиану, к шаманам худу - это наиболее быстрый способ приостановить активность призрака; им нужно время - хотя бы для того, чтобы найти подходящий трансплантант.
Обеспокоенная Изабель подходит к странным парням, ведущим странные речи. Они что, толкуют о вуду?! Худу, авторитетно поправляет Дин, - это другое.

Но тут оставленная в сторонке Импала взревела мотором. Руки прочь от детки, это тебе не секс-игрушка! - возмутился оскорбленный в лучших чувствах Дин. Но ведь и муляж из лаборатории, и болван с фабрики тоже не были таковыми. Они просто были мертвыми манекенами - с одним из них Роуз навеки обручили манекены живые.
Нынче поблизости нет неодушевленного предмета подходящей формы, пришлось воспользоваться тем, что под руку попалось. Дабы воздать должное тому, кто, на взгляд Роуз, добровольно оставил людей и вернулся к одушевленной кукле.

Совершив извилистую пробежку и попросив прощения у своей бедной одержимой девочки, Дин спровоцировал ее встречу с витриной. Чей большой и острый осколок вонзился в живот Изабель.
Мне жаль, - почти равнодушно сказала умирающей сестре материализовавшаяся перед окончательным уходом Роуз, вернее, то, что от нее осталось, - этого я не хотела.

Некоторым для того, чтобы использовать близких ради мести и платить за нее чужими жизнями, докладывая затем, что они сорри, не нужно становиться призраками.

В гараже Бобби Дин вновь врачует свою малышку. К счастью, она легко отделалась, слышит подошедший с порцией пива и своей фирменной психотерипии Сэм. В оценке остального Дин не столь оптимистичен. Они опять облажались, спасли пару ублюдков и убили невинного человека. Да, Сэм согласен, что в список побед это не внесешь. А еще Дин без подробностей расстроен итогами своей поездки: разбил сердце ребенку, рассердил женщину... Вот ведь непруха.

Не горюй, Дин, не все так плохо. Во-первых, иногда удается кого-нибудь спасти или выгнать из здания сатану. Во-вторых, Сэм ведь еще не сказал тебе спасибо за одушевление? Ну так прими же от братних щедрот сей утешительный приз!
В-третьих, издержки всегда компенсируются выигрышами. Ну, потерял ты женщину и ребенка - разве ж это непруха? Ведь теперь не то, что полтора года назад, когда Сэм отправлял тебя к глупой Лизе. Теперь, когда Сэм вернулся, зачем тебе кто-то еще?
Ну, и наконец помни: младший брат всегда прикроет тебе спину.

Дин в ответ на этот спич лишь кривовато улыбается, вспоминая, должно быть, случаи особо удачного прикрытия и мысленно любуясь своим персональным нынешним балансом - с его пустой колонкой прибыли и заполненной - убытков.