9.21: Меч и мальчик

С тех пор никто больше не решался тронуть портняжку,

и он остался королём до конца своей жизни.

(В. и Я. Гримм. "Храбрый портной")

У нас радость: его величество обзавелось наследником!

И еще много радостей по всему жанровому спектру, от фарса до драмы. Эпизод полон разнообразно-прекрасного, как пита, набитая всякой вкусной всячиной. Хотя закрадывается ощущение, что чего-то в ней все же не хватает. Или, наоборот, что-то лишнее. Так бывает, когда автор фанфика пытается угодить всем и сразу, а паче всего – себе, любимому, не подозревая, что сам уже вписан в метатекст.

Интересно, у кого Мет ворует, коль скоро он, провозгласив главным источником собственного эпоса "воровство у лучших", отправил канон в печку. У братьев Гримм? И какова доля участия Метатрона в линиях демонов и Каина. Как-никак темный Дин весьма популярен в СПН-фаноне, популярнее только Сэм в текущем модусе – встревоженный своим прошлым и диновым будущим; еще известен как тру-Сэм. И кабы не заказал Мет гибель Кевина - поход к Каину мог бы не состояться.

Элементы литературной симметрии какбэ намекают, что фикрайтер и чертям уделяет внимание. Или, быть может, родительство расслоилось на ангельскую и демоническую ипостаси само по себе, бо природа его такова. Кас – отец-командир, мудрый и гуманный, и его адъютант Бенджамин (!) зовет его сэром. Кроули тоже отец, даже, точнее, папа, и для адской псицы Джульетты (жестоко, учитывая чикагского Ромео) и, что странней, для внезапно живого сына. Абадон напоследок, желая зла, свершила благо - вынула из очередного пыльного шкапа Гэвина взамен Кевина, и за этот подарок покойнице многое можно простить. Сама же она со сцены сошла. Королевская партия окончена, напряжение с демонической линии снято. Роман летит к концу, и пора сводить все сюжетки к истинному герою, небесному Марти-сью. Доселе у демонов были свои насущные проблемы, зато пернатое сообщество давно только им и занято.

Пока уместно придерживаться мудрости, дарованной Дином Касу: врут все. Включая тех, кто сам об этом не знает. Презумпция тотального обмана для очутившихся в метатроновом тексте – первое правило выживания.

Очень показателен тут бедный Эзра - воплощенная иллюзия собственной значимости, категорически неспособная увидеть свою иллюзорность. Немудрено, что Кас пообщаться с ним не сумел. Псих он, что ль, с зеркалом разговаривать. Он-то попал в командиры и сэры не корысти ради, а токмо волею пернатого демоса, у которого совсем кончились лидеры. И заодно внятно озвученной волею Метатрона, но это ладно, это замнем. Как замял когда-то Сэм столь же внятное упоминание Руби об адских планах на мальчика-короля. В касином нутре истекает кислотой чужая батарейка, но в касином штабе хлопочут верные ангелы и сияет праздничными огнями стена-карта. Его уважают и обожают, и пленник трепещет, узнав милого по походке. Неясно, от страха трепещет, или же от предвкушения – вот сейчас его небогатая коллекция звездных знакомств пополнится легендарным Кастиэлем? Ух и расскажет Эзра потом случайно встреченным собратьям, кто его допрашивал и как не поддался он!

В общем, Касу понадобились приглашенные специалисты по допросам. Каждая сверхценность должна иметь в друзьях таких профи, дабы блюсти свои имидж незапятнанным. Правда, батяня-комбат Винтов немного стесняется, и если они не хотят…

Кто сказал, что Дин не хочет, невозмутимо спросил внимательно изучавший Каса Дин.

Никто не любит первенца человеческого, и все норовят его, клейменного убивца, попользовать, и светлой небесной морали от него нужно то же, что и темному грешному инстинкту. Причем светлые, в отличие от темных, потом ведь не преминут попенять ему за кровожадность. А Дину что, Дин не против. Он принял то, чем является. Ему все равно, ковырять ли объект ножичком или насмешками.

Сегменту одноклеточных поклонников – большой авторский привет в виде допроса, который Винты с сэмовой подачи и при полной поддержке Дина провели скоморошеским методом, кривляясь нещаднее, чем в незабвенном ситкоме "Тугезер". Бессовестные небратья, глядя прямо в глаза доверчивому зрителю, издевательски доложили, как паскудно быть фанатом, который из кожи вон лезет, чтоб приблизиться к кумиру или хотя бы знать о нем как можно больше и выдавать эти знания за плоды личного знакомства. Тогда как кумир, весьма вероятно, даже не подозревает о его, фаната, существовании.

 Болтливый Эзра, и в плен-то угодивший из-за страстного желания похвастать, что-де он с Пушкиным на дружеской ноге, в доказательство выложил всю скудную инфу, какой владел. А после веселого допроса был таинственно убит в запертой пустой комнате. Тем самым исполнив свою особую миссию, о которой тоже не подозревал. Блуждающий частный портал в Небеса, спецотряд неясного назначения и крыса в штабе немедля стали для Каса медицинским фактом.

И это при том, что вождь повстанцев видел и на своей шкуре испытал метиковы суперскиллы – как в обращении с преградами физическими и магическими, так и в сочинительстве сказок и внедрении их прямиком в мозги слушателя, не касаясь сводов черепа. Некоторые вывихи не лечатся ни опытом, ни дарами Дина.

Решил Кас заполучить в штабе врага своего штирлица. Не кого иного, как Гадю, вхожего в таинственный мобильный портал, - разумеется, предварительно его перевербовав. Прежде всего он расспросил Сэма об ощущениях от Гади-внутри. Ничего страшного, как оказалось, одержимый Сэм не чуял. Ни угрозы, ни враждебности. Даже одиночества. Наоборот, чувствовал внутреннюю поддержку – то самое "семья, друзья". И некое беспокойство, тогда идентифицированное им как тревога о незавершенной миссии, а задним числом – как страдания непонятости. Но он убил-таки Кевина, за что Сэм и взъелся на целителя.

Кася готов был дать изгою чаемое понимание – сам когда-то без всякой злобы грохнул невинную нефилимку. Он-то знал, какой злодей во всем виноват. Правда, от наивности это знание не лечило ни разу. Хорошие парни, которых войной и коварным обманом разнесло по враждующим лагерям, просто обязаны договориться, сообща выступить на стороне правого дела и непременно победить. Это же аксиома нравственности и всегда ожидаемый аудиторией сюжетный ход.

Итого - два пернатых дурня, вооруженные знанием друг о друге в сэмовом преломлении, провели деловую встречу,  прерванную на самом интересном месте атакой метиковых боевиков. После чего Гади, хлопочущий о своей воинской чести не менее Каса, уже просто обязан бы отреагировать на бесконечные подставы компаньона и стать двойным агентом. Тогда Метатрон получил бы прекрасное, надежное, безукоризненно честное средство дезинформации и манипулирования своим тщательно сочиняемым врагом. Не чета Эзре, годному лишь для разового употребления.

Но тормоз Гадя опять ушел подумать. Вот так, наверное, он и на страже Эдема мучительно размышлял да взвешивал. И то сказать, в садах иллюзий, обильно разводимых искусником Метатроном по ангельской линии, поди не заблудись. Древо познания, конечно, в центре, но понять бы еще, где тот центр.  

Зато у демонов иллюзий никаких. Все врут, все об этом знают, в ахтунгах никто не нуждается. Фишка в том, чтоб друг дружку переиграть. По вранью, посулам, запугиваниям. В последнем Абадон явно превзошла нашего короля, как бы свирепо ни сулил он запытать министров-предателей такими пытками, какими пытками никого еще за всю историю пыток не пытали. Бедные бледные бесы молчали и прятали глазки – хоть сколько повтори страшное слово, хуже не будет, ибо некуда. Им бы убраться из отеля "Гумбольдт", а монархи пусть бы сами разбирались, а?

Обошла Аби и Касю - в обучаемости и творческом подходе. Она больше не пробовала управиться с конкурентом руками его подданных или вызвать его на поединок, и дружить против Винтов предложила скорее из вежливости,  кажется, решив, что вежливость к лицу королеве. Понятно, жалкий торгаш ни в жисть не пойдет на сделку с истинным рыцарем. Притащив свой козырь из фергюсова прошлого, Абадон слегка уподобилась креативному Бобби и сделала последнюю битву за адский трон совершенно очаровательной, не говоря об открывшихся по итогам перспективах.

Гэвин, живой, шустрый, тонколицый, совсем не похожий на злобного духа, обезображенного трехвековой ненавистью, - новая удача кастинга и презентация любимой нашей симметрии. Дюже образованный божий пророк рукой ангела отправлен в призраки и кукует под присмотром сверхзаботливой мамы. Неграмотный адский принц извлечен демоном из небытия и гуляет во плоти по бескрайнему грядущему волею манкировавшего родительским долгом папы. Красота.

Кроули сперва искренне удивился задумке Аби. Он привык к статусу папаши-монстра, даже гордился им. Рыжая поставила на битую карту. Ах да, чертова зависимость от чувств. Да ладно, он же завязал. Да плевать ему на недоноска. Пусть хоть насмерть изойдет кровью и мольбами. Видывал и делывал король и похуже. Вот не хочется же ему обильно текущей из Гэвина дури. Хочется только, чтоб не текла. Почему-то.

Это вам, сир, не сласти по автоматам тырить.  

В общем, принял Кроули абадонкин козырь и стал соображать, как продолжить усложнившуюся игру, не погрешив против собственного внезапного желания во что бы то ни стало защитить своего детеныша, на которого благополучно плевать хотел триста с лишним лет. Аби милостиво позволила родичам вволю пообщаться, закрепляя успех, и семейная разборка МакЛаудов сильно оживила эпизод, перенасыщенный скрипом ржавых ангельских думалок.

Для начала спасенный и умытый Гэвин отказался считать незнакомого спасителя вечно пьяным гадом-отцом, которого, кстати, уже похоронил. Объясняя Гэвину, что он пропустил, Аби и Кроули походили на заботливую родительскую пару. Лампочка парня не впечатлила – на ней и голубя не поджаришь. Зато всеобщая электрификация, сиявшая в ночных небоскребах Кливленда, навела на радостную мысль, что он на небесах и беседует с ангелами. Вау, хором отозвались демоны. С пернатыми в тот момент общались Винты, и видел бы Гэвин тех ангелов.

Кроули поведал отпрыску байку о трех дюймах, которую услыхал от Бобби, который, в свою очередь, якобы почерпнул ее от этого самого Гэвина, который ее не знал. Но была она так глупа, что в нее сразу как-то верилось. Круг замкнулся. Посмертная биография, изложенная кратко и доходчиво, объясняла все перемены разом. Душа, проданная и демонизированная, сменила костюм, приоритеты и социальный статус и после адской отсидки вышла в люди во всех смыслах. Ну, почти в люди. Глупейшая в истории перекрестков сделка обернулась сплошной пользой, ибо за какую бы ерунду шотландский портной ни продал свою мини-АЭС, он ничего не потерял – Небеса спившемуся сыну ведьмы всяко не светили, - а приобрел многое. Не легко и не сразу, но упорным трудом за 291 год. Не так чтоб типичная, но и не уникальная тюремная история, надо сказать. Некоторых монстров пенитенциарная система перековывает в приличных чертей.

МакЛауд-младший, удостоверившись, что перед ним таки батя, хоть и непривычно трезвый и мирный, да еще и демон, изложил ему скопившиеся претензии. Точнее, половину их изложил сам батя. Папочудищем Фергюс был вполне супергеничным и даже не слишком творческим: всего-то пил да бил, да морил голодом, да в школу не пускал, заставляя работать. С чего бы начать просить прощения – с того, что-де правильному отцовству его не научили? Институт родительства и поныне полностью отдан на откуп частным лицам со всеми их тараканами, и привычка мучить любимых, в которой Кроули признался Кевину, увы, отнюдь не демонична по природе своей. Как сына ведьмы угораздило стать отцом-одиночкой, осталось тайной. Нормальной, что ли, жизни однажды захотел, на свою голову.

При всем том будущий адский принц страдал более всего от осознания собственной ничтожности, логичного следствия ничтожности отцовской. В Старом Свете, где все схвачено, без покровителя ловить было нечего, и тогдашние угнетенные юноши стремились в колонии, как нынешние – в колледж, отнюдь не затем, чтоб вести там беспорочную жизнь. Гэвин быстро смекнул, что адский покровитель может сгодиться не менее земного, и затребовал гарантий от посмертной кары в обмен на признание родства.

Торгуется, шельмец, с отцом, умилился Фергюс, узрев в том фамильную черту. И как с ним не согласиться. Папин сын, вопреки ли кошмарному воспитанию или благодаря ему, получился дивно беспринципный, зато смышленый, практичный и, при всей его детской эмоциональности, психически устойчивый. Заменить ненависть дружбой, если есть на то основания? Легко. Признать черта папой? Запросто.

Апогей королевского блаженства случился у камина. Куда там Лоле с ее гостинчиками. Напротив Фергюса в дружеском молчании читал свежую газету его ребенок - наконец-то обученный грамоте по экспресс-формуле: "Хочешь читать? Читай!", впервые в своей короткой жизни ощутивший родительскую поддержку и окрыленный надеждами на будущее, которого ему не полагалось. Вопреки тревоге об этом самом будущем, своем и дитяти, в проклятой душе демона звучало бодрое Рондо а ля турка, и, общаясь с Винтами и Джульеттой по телефону, Фергюс не говорил – он пел.

Конечно, как всякое блаженство, долго это не продлилось. Пытаясь отговорить Гэвина от рокового рейса, Кроули выбрал самый беспомощный родительский аргумент – он-де лучше знает, что для сына хорошо. В ответ сын, ессно, объявил, что живет своим умом, и хлопнул дверью перед батиным носом. Могущественный батя-монстр, вместо взять отпрыска за ухо и наказать самыми ужасными и далее по тексту, расстроено махнул рукой и выразил позвонившему Дину надежду, что хоть тот свое чудище чтил. Но Дин, не настроенный на лирическую волну, его тоже, мягко говоря, не понял.

Меж тем игра адского престола шла своим чередом, Фергюс активно сотрудничал с Аби и вел Винтов прямиком в западню, не преминув известить об этом Дина кодовым словом. К моменту, когда врагиня запечатала короля изнутри пулей-ловушкой, он уже сделал все от него зависящее, оставалось только уповать, что Дин не облажается. Но, кажется, демону никогда еще за все время нашего с ним знакомства не было так страшно, даже в самых безнадежных ситуациях. Ибо никогда раньше не прятался в соседней комнате нежданно дорогой гость из прошлого. Гэвин, кстати, и тут проявил себя разумно – тем, что никак себя не проявил. Если и было у него искушение поглядеть, чего там за дверью так шумно, пацан ему не поддался.

Кончину Абадонки и возвращение трона легитимному правителю триумфаторы не праздновали. Кроули буднично выскреб из себя пулю прямо через пальто и попытался выскрести из Винтов помилование для мальчишки. Ну какой, к лешему, импакт-эффект от одного невезучего пацана – все эффекты завершились с отбытием Бобби на Небеса. Который, к слову, в свое время не просветил сынков насчет кроулева отцовства. Но сотрясатели гомеостазиса и нарушители всех и всяческих правил категорически воспрещали другим ковырять в носу. Сэм счел, что, не убив союзника на месте, они и так перевыполнили план по великодушию, хотя не испугай его Дин, тупо кромсавший дохлую рыцаршу, - неведомо, как бы оно для Фергюса обернулось. Неистребимо наивный король все еще верит в такие вещи, как долг благодарности, – на его рациональный взгляд, они просто выгодны. По Сэму, они должны гаду только одно – отправить его следом за Аби. К тому же у Сэма опять драма, и гад к ней причастен. А Дину вообще пофигу родительские страдания. Понятия он не имеет, что значит быть человеком, паче того – отцом.

Нехорошо отозвавшись о человечности вообще и чувствах в частности, Кроули отправился прощаться с сыном на лесную лужайку. Не  затем, чтоб исполнить правила, но чтобы нарушить. Дать дитю второй шанс, коль скоро первого у него, по сути, не было, и отпустить пару неуклюжих шуток для поднятия духа. Расставались МакЛауды грустно, а что поделаешь. Быть рядом, если Гэвин того хочет, Фергюс не предлагал. Какой из черта папаша, разве ему можно сидеть с нормальным ребенком у одного камина. Лучше об эдаком родстве вообще не поминать. И о несбывшейся жизни – тоже. А с новой жизнью и новым веком Гэвин разберется. Он теперь грамотный, может переписывать сценарии. Вдруг получится.

От неизбалованного принца Кроули получил свое второе в шоу "спасибо". На первое когда-то расщедрился Бобби. От обнимашек величество уклонилось. Оно ж в завязке все-таки. А мальцу и вовсе незачем с бесом тискаться. Еще б целоваться удумал.

У адского короля теперь есть слабость, у адского престола – законный наследник, куда более законный, чем когда-то активно продвигаемый фанатами на оный престол Сэм, и это может быть важно, учитывая, что наш портняжка живет, увы, не в сказке – как пить дать будут ему еще неприятности. Только нарушил Фергюс правила или, наоборот, исправил нарушение, - вопрос дискутируемый. В конце концов, сам он не колдовал, в причинно-следственные сети не вторгался. Всего лишь закрепил стихийно сложившуюся конфигурацию, сочтя ее правильной.

Сакральное убийство каиновой духовной дщери, проведенное Дином скоропостижно и в деловитом молчании, означало реабилитацию Эго-комплекса. Но это не самоцель, это пролетом в бездну, Дин еще может и передумать. Когда-то Сэм затормозил у зеркала, к которому так спешил и которое треснуло, не стерпев неожиданно неприятного отражения. Дин в свое, целехонькое, едва взглянул. У Кроули есть сын? Непорядок. Во-первых, ему по штату не положено. Во-вторых, сыновья канули в прошлое и там и должны оставаться.  

Не так чтоб он совсем неправ. Ну не эгово дело – пестовать потомство, его задача – координировать психоверсум отдельно взятого индивида, а родительство – епархия небесных моралей и чистилищных инстинктов. Тем паче что с таким индивидом, как Дин, у Эга, видит Чак, и без потомства забот выше крыши.

Но если все заканчивается трагедией именно из-за продолбанного родительского призвания, ибо пил (как на порог пускали?), бил (точнее, наорал и оттолкнул, но ведь лиха беда начало), попустительством довел до кораблекрушения (аварии) и преждевременного превращения (почти) дитяти в нечисть – злобного духа (черта), и все попытки стать семьей другим сироткам продолжали убивать сироток (бежать им надо было, бежать!)…

Если сей концентрат негодящего отцовства – порядок естественный, священный и неприкосновенный, и детям самой природой положено пребывать в призрачном бытии забвения, тогда отчего мир и Дин пошли вразнос, а из глубин поперли всякие древности аkа первоубийцы с мечами, секретари божьи с фанфиками вместо скрижалей и прочий подлежащий ревизии архетипический хлам, отчего боги времени и семейного очага выродились в нечисть, а сверхценности бомжуют и мрут, как мухи с оборванными крылышками? Может, с этим ЕП что-то не так? По определению Метатрона, в его  эпосе задан только финал, а уж как персонажи к нему приходят – их частное дело. Эрго, все, что не вредит финалу, естественно и в порядке. С точки зрения фикописца.

Собственно, восстановленный в правах король Эго-комплекса и не стал брать на себя несвойственные ему функции. Просто одну из них принесло к нему хаотичным потоком депрессивных лимбических содержаний, заливающих психоверсум. Переживший и принявший свою зависимость Кроули отмыл явление от старой грязи, отогрел у камина и отпустил в открытое для перемен настоящее. Ничего из ряда вон: обнаружение и коррекция допущенных ошибок, принятие решений и оценка их возможных последствий, в конце концов, осознание и легитимация в разумных рамках вытесненных эмоциональных потребностей, – как раз прямые обязанности Эго. Особенно когда свято место бога-отца пустует, его воинство в лютом неадеквате, у демиурга пятиминутка ярости, у небрата – драма партнерства, семейственный инстинкт-сталкер бродит безголовым. Все при деле. А сюрреалистически покосившийся универсум поддерживать некому.  

В мире бардак, распад и деформация, и в центре процесса – понятно, Дин.

Аддиктивная симптоматика уже не оставляет сомнений: это действительно мет/винт, творец неутомимых машин для убийства. Минимум физической зависимости, максимум психологической. Минимум эйфории, максимум спокойной уверенности, порождаемой характерным для этой дури чувством всесилия – поистине ангельским. При близком контакте с Метатроном она может выйти боком, к слову сказать. Мет – который писец – тоже оперирует уверенностью персонажей в себе, и весьма умело. Далее, теплые воспоминания о кайфе первого прихода, который не повторится больше никогда, и  озверение от его недостижимости будет нарастать, пока хватит внутренних ресурсов. "Застревание", бессмысленный повтор действий и мыслей. Впереди много интересного, стимуляторный психоз, почитай, и не начался толком. Хляби еще не отверзлись, только приотверзаются, и кто не спрятался – Дин не виноват.

Виноватым он будет после.  А пока – активно вытесняет свои зависимости одной, но мощной.

"Ощутить себя сильным" – цель наркотрипа Сэма – для Дина его стартовое, рабочее условие. Все время подчеркивается инструментальная, вспомогательная роль Меча. Если Сэм без крови демонов ничего не мог, то Дин и с Мечом ничего не может – и без него может все, если раскочегарит как следует ярость в себе. Как и в вампирском гнезде, в отеле "Гумбольдт" он изначально был не готов, хотя пришел с четкой целью и волшебной ослиной челюстью. На преимущество внезапности, видимо, и ставила чертовка. Демоны, кажется, хорошо понимают устройство абсолютного оружия имени Каина. Картинка таки напоминала слегка Ильчестер, только с вытянутой рукой стоял демон, резонно опасаясь приближаться. И сперва Аби одолевала, легко и с улыбкой. Даже когда динова Прелесть заструилась по венам, аж вены вспыхнули, сил все еще не хватало. Точнее, не хватало концентрации. Лишь полностью перелив в Меч свои разрушительные желания, Дин повторил джедайский трюк - на сей раз дух Бобби вне подозрений, - после чего ураганы Аби перестали что-либо значить. Конкурс на звание лучшего деструктора она проиграла, и ничего не случилось с глазами убийцы – они лишь отразили ее предсмертное сияние.

И ничего страшного не вышло из пентхауса. Кроме Дина-с-Мечом, сейчас как никогда близкого к захаркиному диноиду сего года выпуска. Для полного сходства осталось только бросить детку на пустыре, чтоб к августу лопухом заросла. И Сэм, как тогда, весь в белом. Поглядим, как он будет удерживать Дина в людях. Тот снова вывернулся мехом наружу, и мех этот больше похож на крупный наждак.

Есть подозрение, что снять его с иглы без Кроули не выйдет. Демон не зря вертел башкой, как филин, проверяя, есть ли между Винтами хоть ниточка, хоть паутинка связующая на месте бывшего эпичного бонда. Но сэмова эмпатия работает только на сходстве, а с Дином они даже торчки не одного вида, ибо, под кайфом или без, один всегда втягивает в себя, другой всегда излучает. Иногда излучает то, что годами в себе копил-закапывал. Вот как сейчас. Сэм прозревает в Дине некие перемены, и на том спасибо. Из-за Меча, думает Сэм, честно запамятовав, как сказал брату: иди, мол, иди, не держу, - и встретил его снова уже с Печатью Каина. Но даже она, как и Меч, - лишь средство и символ, вроде метиковой "виктории" с чубчиком, через которую персонажам его эпоса транслируются их роли и уверенности. Сэм поддерживает диновы судейские амбиции как хорошие, годные фантастик экскьюзы, ибо надо же сечь головы змеям, и желательно покрупнее – Кроули, Кроули не забыть бы. Но Дин обменивается с демоном их, винтовским секретным ахтунгом и обманом отправляет Сэма, как маленького, в безопасный подвал, а это свинство.

Дин зло зыркнул на обалдуя. Он шел работать. Сэм шел наблюдать, конечно, воображая, что от него будет польза. И таки Абадонке польза от него могла быть большая: заполучи она Сэма в заложники, пришлось бы со стервой торговаться и опять откладывать мероприятие. Этого Дин не хотел, как и не хотел переходить последний рубеж, отделявший его от Каина. Он предусмотрительно устранил такое более чем вероятное осложнение. Можно назвать это братской заботой, если угодно, а можно – профилактикой этических дилемм. Дин не желает отвлекаться, его установка - не спасать, а истреблять. Не геройствовать, а зачищать. Короче, сгодиться на то единственное, что Дин, принявший свою суть, умеет. Лишь работа даст ему покой, как бы странно ни выглядел этот покой со стороны.

А детям лучше не вертеться под ногами у стахановца.

И не только детям.