Сказ о пропавшей энергии: введение в теорию

Теории — это сети: ловит только тот, кто их забрасывает.

(Новалис)

Тема съела меня с потрохами.

Читать подкат настоятельно не советую. 

Допрежь всего я, видите ли, вздумала постичь само понятие, да не как-нибудь, а в контексте строго научном. Для чего влезла в дебри физических теорий, кои безмерно уважаю, не понимаю и коих, эрго, боюсь. Потом в дебри психоконструкций, тоже темные, но не такие страшные. И даже конспектик себе на память сочинила о том, что удалось уяснить. Жутко профанный, зато своими словами.

И ничего Сверхъестественного. Аллюзии не в счет.

 Если ты будешь определенным образом манипулировать энергией 

достаточно долго, то получишь материю.

(Нил Дональд Уолш.  "Беседы с Богом")

Термин "энергия" многозначен. У Аристотеля энергейя -  проявленность феномена во всей полноте, осуществленность в результате действия, действи-тельность.

Потом слово забылось. Его вспомнили аж физики нового времени. А поскольку то, что делали и делают физики в последнюю пару столетий, неслабо влияет на информационный климат планетки, термин прижился в самых неожиданных ареалах. Его обильно юзают и "целители", которые "корректируют" доверчивым клиентам "энергетику" вместе с кошельками, и "пророки", регулярно докладающие потрясенной аудитории о пользе "земно-космической энергии" для жизненного успеха, и псевдоученые, и много кто еще. Значение "энергии" в этих случаях угадывается  собеседниками интуитивно, но означает, как правило, что-то хорошее и нужное.

Эти построения я вынесла за скобки расследования. Нам спекулянтов не надо. Мы сами спекулянты.

Поехали.

1. 

Пока законы математики остаются определенными, они не имеют 
ничего общего с реальностью; как только у них появляется 
нечто общее с реальностью, они перестают быть определенными.

(А. Эйнштейн)

В естественнонаучной парадигме энергия утратила философский смысл. Были, правда, попытки свести к ней весь изучаемый мир или, по крайней мере, человеческую культуру в теории энергетизма, но мир и культура воспротивились. Теперь она - функция параметров системы. Количественная мера движения, взаимодействий и трансформаций. Мера способности системы совершить работу, выражаемая в тех же единицах, что и работа. Энергия присутствует во всех областях физического мира, бывает разных видов, постоянно превращается из одного вида в другой и никуда не исчезает - великий принцип сохранения энергии.

При этом никто толком не знает, что она такое. Известно лишь, что "нечто сохраняется", как говорил Пуанкаре, и намертво привязано к массе, эквивалентом коей является, по Альберту нашему Эйнштейну. 

В общем, в физике с энергией примерно та же проблема, что с душой в СПН. Она есть, она едина, неделима, светится и дает Сииилу, ее можно выменять, украсть, оторвать от материального носителя и в таком виде в руках подержать. И она – во всех смыслах потемки.

Помянутое "нечто" тесно связано с временем – его, нечта, сохранность обеспечивается только однородностью времени, абсолютного, неизменного и ни на что не влияющего. Тогда свойства системы в любой момент одинаковы и энергия цела. Такова, например, система эпиклавы. В ней энергия эпической любви Дина и Сэма всегда сохраняется в полном объеме под вечно зацветающими вишнями. Такие системы замкнуты, симметричны и в большинстве своем произведены искусственно, в виде абстрактных моделей или лабораторных опытов для решения локальных задач классической физики.

В общей теории относительности "нечто" не только не сохраняется, но вообще не имеет смысла. В специальной ТО оно еще есть и неистребимо, правда, только в пределах отдельно взятой плоской инерциальной системы, все элементы которой движутся относительно точки отсчета одинаково, равномерно и параллельно друг другу, как наши братья в замкнутой системе равноэпичной любви. А в общей – проблема. Время-пространство в гравитационном поле искривлено и неоднородно, и энергию этого поля сосчитать невозможно. Она, конечно, есть, но не локализуется почему-то. А как без нее сосчитать полную энергию системы?

Зато все взаимосвязано. И все относительно.

Гравитация - еще одна неведома зверушка, работу которой можно наблюдать эмпирически, но механизм непонятен: частица гравитон пока существует лишь в теории. Кроме ОТО, сочинено десятка три теорий гравитации с примерно одинаковой предсказательной мощностью. Или вот у А. Полякова есть идея считать гравитацию псевдосилой, а приписываемые ей искажения – неоднородностью времени в разных областях пространства. Тогда источник гравитации – не масса, а убывание хода времени; понятие гравитационной энергии из списка вычеркиваем; "гравитационные линзы", эффект Доплера, расширение Вселенной, темная материя – все это лишь следствия неоднородности времени, что отлично показывается математически и совпадает с эмпирикой. 

В такой интерпретации время – уже не скромный фоновый элемент событий, а деятельная сила, которая сама формирует условия и влияет на события. Энергия впрямую зависит от него, а оно зависимо от пространства и – это уже мой домысел – быть может, энтропии, в сторону увеличения которой всегда направлена стрела времени. Или не стрела, коль оно неоднородно; но как бы время ни упиралось – оно всегда влечется к равноэпичному хаосу предельной простоты. Где, видимо, и умирает в отсутствие каких бы то ни было событий или хотя бы их возможности. В Стандартной модели допускаются замкнутые петли времени, выводящие все к тому же исходному моменту. В итоге Импала будет куплена экс-мопрехом, а пепел феникса прибудет по почте, не нарушив глобальных законов.

Энтропия – часть энергии. Деградированная, хаотичная, неуправляемая, рассеивающаяся без толку часть,  которую ни к чему путномуне приспособить. Если энергия – мера работы (способности к работе) системы, то энтропия – мера беспорядка, неопределенности, упрощенности.

Самое в ней скверное – что она в принципе не умеет уменьшаться. Может замирать на одном уровне (в обратимых процессах), может увеличиваться (в необратимых). За счет энергии полезной, организованной, ессно. Благодаря этому качеству энтропия – единственная физическая функция, показывающая направленность процесса.

Возрастание энтропии – явный знак, что амбец не за горами. В закрытых системах такой термодинамический амбец неизбежен.

Спасение диссипативной (производящей энтропию) системы – в ее открытости. Энергообмен с внешним миром, импорт энергии и экспорт энтропии позволяют системе заняться самоорганизацией. Тут большую роль играют флуктуации - переходы системы из более вероятного состояния в менее вероятное, по причине внутренних или внешних изменений, требующих нестандартной реакции. Тогда система может мобилизоваться, извергнуть нафиг энтропию или хотя бы часть ее и рывком переструктурироваться. Это – фазовый переход,  точка бифуркации, рoint of no returne. Эдакое обыкновенное чудо, локальное и кратковременное маловероятное событие, проистекающее из железных закономерностей.

Динамика самоорганизующихся систем клубится вокруг странных аттракторов с уникальной фрактальной структурой: возрастающая сложность самоподобия, очень "выгодная" с конструкторской точки зрения, очень распространенная в природе – и очень хрупкая, балансирующая на узком мостике между небытием энтропии и псевдобытием абсолютного порядка. Это явление удивительное: "Если часть - вовсе не ничтожна, а равновелика целому, то человек - не пылинка, а на равных, одной весовой категории со Вселенной", - говорит нам странный и совсем не всесильный аттрактор. 

Чем сложнее упорядочена система, тем более разнообразные работы она способна эффективно выполнять и тем большим опасностям подвержено достигнутое ею равновесие. Такова плата за сложность. Чем проще, тем стабильнее. Абсолютное равновесие, оно же стабильность, оно же – самое вероятное в термодинамическом смысле состояние системы, соответствует максимуму энтропии, то бишь, попросту говоря, амбецу. Каждая система, по сути, выбирает между свободой неустойчивости-невероятности и безопасностью стабильности. Достигая очередного критического порога неравновесности, она должна либо преодолеть его фазовым скачком и самоорганизоваться на новом, более сложном уровне, изменив свои свойства, симметрию и пр., - либо деградировать на уровень пониже и попроще.

И что интересно: система содержит неравновесность в себе самой и критическую неустойчивость продуцирует сама – порой под влиянием внешних факторов, но необязательно. То есть вроде как сама себе покоя не дает. Штука в том, что, проходя эти неприятные пороги неустойчивости, система всякий раз рискует откатом на пройденные позиции. Но, не проходя их, не может эволюционировать.

Неравновесная термодинамика (уже разросшаяся в синергетику, то бишь целую гроздь взаимосвязанных наук со всеми их специфическими познавательными инструментами) – пожалуй, единственная наука, в фокусе которой перетягивание энергоэнтропийного каната выглядит как серьезная, взрослая игра, с большими рисками, солидными призами и невозможностью аннулировать результаты. Каждая система имеет дело со своими достижениями и их последствиями. Время жизни таких систем, перестав быть простым параметром длительности процесса, "наполняется истинным смыслом", по словам Ильи Пригожина, и смысл этот - изменения. В отличие от абсолютного времени классицистов, прошлое и будущее термодинамического времени принципиально различно: на прошлое нельзя повлиять, на будущее – можно, а точка приложения сил для этого влияния – только текущий момент.

Жизнь - частный случай открытых неравновесных диссипативных структур, коих в природе великое множество. Чем природе не угодил абсолютный равновесный покой, неясно, но что-то в ней постоянно возражает против энтропии, уменьшает ее, экспортирует, приручает…

А бог играет с нею в квантовые кости.

Мир квантов, кварков и элементарных частиц называется еще субатомным уровнем организации материи. Это уровень максимальной раздробленности, измельченности, тот самый, на котором меняется проходящий испытания Сэм.

В квантовом мире большинство событий равновероятно и обратимо во времени. Квантованный кот ни жив и ни мертв, а если мертв, то его в принципе можно (если осторожно) реинкарнировать; аннигиляция есть не уничтожение, а превращение; каждая частица материи окружена роем призраков – виртуальных частиц, переносчиков взаимодействия; пугавшее еще Эйнштейна "квантовое вуду" доказано; телепортация возможна, а клонирование – нет; суперпозиция чем-то напоминает божью вездесущесть и святую Троицу одновременно, причем вся эта трансцедентность aka волновая функция коллапсирует от одного только присутствия Наблюдателя. Почему – мнения расходятся. Может, мир в его присутствии разваливается на два мира. Или Наблюдатель отбирает часть информации, и это влияет на квантовую картинку роковым образом. Или это вообще случайность, и Наблюдатель ни при чем вовсе. Факт в том, что кванты пребывают в целой куче вероятностных, ни-живых-ни-мертвых состояний большую часть времени, пока наше сознание в их сторону не смотрит. Стоит бросить взгляд – и один из вариантов реализуется, а прочие схлопываются яко не бывшие. И тогда неуловимую частицу можно спокойно арестовать в одной из закусочных Биггерсона. И неопределенность, сплошная неопределенность повсюду. Если ты точно знаешь что-то одно, тебе ни за что не узнать чего-то другого. Узнав другое, утратишь знание прежнее. В общем, нет в жизни полного счастья.

Значит ли это, что Инь в принципе непознаваем для Ян? Они могут превратиться друг в друга, но только с потерей своего прежнего самосознания, эрго, итоговая взаимная непостижимость – как и непостижимость для Наблюдателя - от перемены мест слагаемых не меняется.

В этом смысле мир за "четвертой стеной" очень похож на квантовый. Наблюдаемые объекты меняют свойства в зависимости от наблюдающего сознания, полная характеристика их состояния в любой момент времени невозможна, вероятности возникают и схлопываются со скоростью бумажных  цветов в руках престидижитатора. И всем все понятно, но шо конкретно? Конкретика в квантовом мире – зверек очень редкий, махонький, даже поймав его, точного состояния системы не вычислишь.

Квантовая теория, как уверяют сами ее творцы и адепты, есть теория вполне шизофреническая, интерпретаций, призванных объяснить ее логику, десятка два, и в них, не исключаю, можно найти основные психические архетипы хомо обыкновеникуса. Зато у нее замечательный – один на все интерпретации - математический аппарат. Физики провернули то, чего не сумели лирики: нашли-таки способ поставить логику безумия на службу познанию и получать от нее вполне конкретные практические результаты. Под знаменитым девизом: "Заткнись и считай".  

А тем, кто, вроде меня, считать не умеет, интерпретации в руки – из них можно получаются замечательные оккультные и иные умственные конструкции той или иной степени безумия.

Есть мнение, что наш мозг – квантовый компьютер. Роджер Пенроуз – ни разу не биолог, зато физик не из последних (и считать умеет отлично). Нейрофизиологам пока нечего предложить в противовес этой его идее. А растения тем временем вовсю используют квантовый перенос, перерабатывая и запасая энергию фотонов с поразительной эффективностью…

Энергия, провалившаяся в гравитационные тартарары в ОТО, в мире квантов есть, тоже, конечно, квантованная, нервная, в возбужденных состояниях убывающая или прирастающая фотонами как попало, точному учету и контролю не поддающаяся. Она зависит от степеней свободы – параметров описания системы. Скажем, у Дина в описании Сэма в 5.17 – три степени свободы, а в описании левиафана в 7.06 – пять. И все разные. К каждой степени свободы прилагается собственное количество энергии. Чем степеней больше, тем большая внешняя энергия требуется для возбуждения системы и ее перехода в иное состояние. Трудновозбудимые качества (степени свободы) презрительно именуют "вымороженными" (это научный термин, между прочим), то есть никакой роли в энергообмене они не играют.

При всем том "средняя энергия" по квантованной палате, разумеется, постоянна для каждой изолированной палаты независимо от происходящих в ней безумств и превращений. И еще есть вероятность в любой момент времени где-нибудь эту палату вместе с ее энергией да обнаружить.

Это принцип сохранения в квантовом варианте.

Вообще удивительна судьба двух величайших физических теорий – квантовой и гравитационной. Рождены примерно в одно время. Родители их крепко дружили в жизни и непримиримо оппонировали по работе. Одна описывает непрерывный кривой макромир, в котором куча локальных систем отсчета и все относительно. Другая – дробный, зернистый микромир без четкой метрики, где все неопределенно. Первый мир самостоятелен, его законы едины для всех систем отсчета. Второй критически зависим от сознания наблюдателя, де-факто творится этим сознанием. При этом, предположительно, весь первый мир состоит из второго. Уже сотню лет длятся тщетные попытки примирить тотальную относительность с тотальной неопределенностью в теории квантовой гравитации, она же – единая теория поля, или Великого объединения, она же – Теория Всего. Петли, струны, браны, суперсимметрия, супергравитация, помянутая идея заменить псевдосилу гравитации свойствами неоднородного и независимого времени… Несть им числа.

Только время, и пространство заодно с ним, никак не хотят квантоваться. Математически упираются. Из-за чего (и всяких прочих досадных неувязочек) эпичной обнимашки двух миров доселе не случилось. В пограничье между ними охотно живут всякие полугипотетические звери, вроде черных дыр. Стандартная модель их предсказала и умеет описать снаружи, но нутро такой дыры для нее темно. Квантовики берутся просчитать сокровенную сущность объекта со всеми вытекающими, но для этого им не хватает малости – гравитационно-квантового словаря, то есть той самой объединенной теории.

А дыры меж тем безостановочно пожирают вещество, информацию и само пространство-время. И энергию, конечно. Частично, правда, возвращая ее, в уже вполне переваренном, энтропийном виде излучения Хокинга. Чем больше дыра, тем больше и ее энтропия, пропорциональная площади горизонта событий. Площадь, как и сама энтропия, характеризуется принципиальным неубыванием. У дыры физических характеристик немного, она проста наружно, зато внутри предполагаются удивительные глубины, вернее, "кротовые норы", достигающие самых отдаленных пространственно-временных зазеркалий в нашей и других Вселенных. Причем достигающие мгновенно, ибо времени в дыре, как в раю, нету. Зато планеты, возможно, есть, предположил пару лет назад один российский физик, и крутятся они вокруг сингулярности по сложным спиральным орбитам. Может, на них даже живет кто-нибудь. Или что-нибудь. Почему нет?

Есть у черных дыр гипотетический партнер-антагонист: белые дыры, в которые невозможно проникнуть, как из черных – вырваться. Это маленькие Большие Взрывы, они рождают вещество, излучение, а с ними, естественно, энергию, и, надо полагать, время. Эдакая суперсимметрия в макромасштабе.

Допускается существование и квантовых черных дыр. Маленьких, но с таким же аппетитом, как у больших. Правда, свежие исследования на знаменитом адронном коллайдере  теорию суперсимметрии вроде не подтвердили, и белые дыры – лишь допущение. Существуют они, согласно этому допущению, считанные секунды: проявились, взорвались сущим – и сгинули. Объединяет их гипотеза, согласно которой оба вида дыр – это вход-выход в некий тоннель, или, скорее, насос, перебрасывающий материю и информацию из одной области четырехмерного континуума в другую. Только черная сосет непрерывно, а белая восполняет миру убыль спорадически.

Но черная дыра - еще полбеды. Она, по крайней мере, стыдливо укрыта горизонтом событий по предписанию космической цензуры. "Голая сингулярность", интимные события вокруг которой выставлены на всеобщее обозрение и отражаются на окружении, автоматически превращает наш мир, худо-бедно упорядоченный (и даже идеально "под нас" упорядоченный, как считают креационисты) и предсказуемый, пусть даже источенный черно-белыми дырами, в совершеннейшей бедлам, в котором никакие проверенные формулы и никакой опыт гроша ломаного не стоят. Это Вселенная  перманентного катастрофическогобеззакония.

Короче говоря, в рамках Стандартной модели, да глядючи из обывательской инерциальной системы отсчета, всем физикам скопом никак не можно не диагностировать тяжелый СПГС. Который, правда, при всем его отрыве от твердой почвы народных трудобудней ощутимо увеличивает комфортность обывательских систем. Черт знает, как.

Уже под конец изысканий ноосфера прислала привет моим смутным подозрениям о том, что понятие энергии лишь умозрительный конструкт, наследуемый философскими и физическими теориями друг за другом с соответствующими поправками в определении. Амулет, сперва абстрактный, потом, поэтапно – дар любви сердечной, символ надежды, богометр и, наконец, просто никчемная пустышка.

 До этого печального конца, впрочем, пока не дошло. В физике амулет работает как мера, функция и переменная, и хорошо. В его умозрительности нет ничего странного и страшного – все фундаментальные науки умозрительны по определению.

2.

Решение физических проблем — это детская игра

по сравнению с научно-психологическими исследованиями детской игры.

(А. Эйнштейн)

Психическая энергия – еще большее "нечто", чем физическая.  Для одних она, вместе с концепцией человека как сложной энергетической системы, - данность, просто тип энергии, которая высвобождается при перепаде напряжений в разных зонах психики и выполняет специфическую работу. Для других – вздорное, оторванное от эмпирики понятие. С этих и взятки гладки.

В неком словаре сказано, что "психодинамика есть наука о движении душевного тепла", то есть психической энергии. Немедленно вспоминается, что в физике тепло – самый "деградированный" вид энергии, неспособный трансформироваться в иные виды без энтропийных потерь и тяготеющий к полной диссипации.

Довольно обстоятельно с этим "нечтом" повозился пионер-разведчик бессознанки дедушка Фрейд – с опорой на собственный профессиональный опыт и успехи естествознания, как физики, так и биологии. Он сконструировал динамическую схему психики, поделил ее на три зоны-процесса, расположенные в трех уровнях осознания, и локализовал гипотетическую психическую энергию в зоне Ид.

Миз Гэмбл и мистер Карвер последовали этой схеме.

Ид берет энергию непосредственно из телесности, биохимии идеального животного, и накапливает ее, как грозовая туча. Неизбежность разрядки Ид следует из фундаментального принципа этой зоны, именуемого принципом удовольствия, а также принципа ритмичности, постулирующего циклы накопления-разрядки энергии. Оба они в конечном счете обеспечивают восстановление нарушенного равновесия, к чему стремится любая динамическая система.

Разрядка может происходить по двум основным каналам – мотивационному и инструментальному. Первый направляет ее на непосредственное удовлетворение потребностей. Второй – на осуществление более тонких психических операций, таких, как перевод инстинктивных элементов в сознание, познание, волевое (само)управление и пр.

Инстинкт - единица мотивации.

Потоки энергии могут направляться на разные объекты. "Привязка" энергии к определенному объекту называется катексисом и свойственна вторичному мышлению. Смена катексиса (смещение поведенческой активности в случае недостижимости объекта стремления) - по сути, единственный механизм управления потоками энергии.

Гиперкатексис порождает феномен внимания. Контркатексис, препятствующий разрядке энергии на желанный объект, – основа механизма вытеснения. Не разряженная на высших функциональных уровнях энергия ссылается назад в Ид, откуда и вышла, и бродит там в виде перманентного подавленного аффекта, порождая всякие нехорошие симптомы у носителя.

Ид по Фрейду – это прежде всего, сорри за трюизм, секс и насилие. Либидо и агрессия, Эрос и Танатос, Ева и, извиняюсь, Дик, влечение к жизни-экспансии и к смерти-нирване, окончательной разрядке напряжения, постоянству гомеостаза. У обоих, что интересно, выраженная фиксация на оральной стадии, как и у их потомков. Причем тип фиксации орально-агрессивный: эгоистичны, циничны, кусаются.

В детстве каждый проходит биологически детерминированные смещения активности либидо; успешность этого прохождения определяет все дальнейшее развитие личности. Пережитые в детстве фрустрации определяют тип личности в зависимости от "места" фиксации (не пройденного нормально этапа психосексуального развития), последующие неврозы, психозы и личностный регресс.

Два типа энергии могут смешиваться, нейтрализовываться, сублимироваться. Сторожить их поставлены тоже две инстанции, которые в топологии Фрейда соседствуют с Ид с двух сторон и получают от него энергию. Первая из них – Эго - не только потребитель энергии, но и контрольно-распределительный пункт ея, "исполнительный орган" личности и область протекания интеллектуальных процессов и решения проблем (с). Более того – это синергический центр личности, инстанция, объединяющая и гармонизирующая все внутренние системы. Функция синтеза плюс функции адаптации и контроля - т. наз. триада Эго-функций. Руководствуясь принципом реальности, в норме оно контролирует мощность и способы разрядки Ид и обеспечивает сбалансированную подачу энергии в разные зоны-процессы личности, сообразно их текущим запросам.

Но то в норме. Если внутренние энергопотребители далеки от согласия, Эго требуется намного больше энергии для собственного функционирования – от анализа ситуации до удержания системы в единстве. А если Эго не слишком опытно, попытка перераспределения энергии Ид чревата боком. 

Сверх-Эго в концепции Фрейда тоже двухчастное: совесть, сформированная из страха родительского наказания, и эго-идеал, выросший из родительских поощрительных печенек. По Фрейду, оно формируется как помощник в преодолении эдипова комплекса и прочих инстинктивных соблазнов, вследствие чего полагает себя полномочным носителем высших (отцовских) идеалов, кои, по его понятиям, должны рулить миром/личностью. На основании чего жестко конфликтует с принципом реальности (Эго) и норовит оттягать у него руководящие функции вместе с энергией. Его функциональная база – принцип контроля. Контролировать все и вся, разумеется, должны идеалистические установки.

При том эта няша с претензиями большей своей частью погружена в бессознательное бок о бок с Ид и критически зависит от презренной энергии, подачу которой Матушка Ева способна отключить даже без легкого движения руки. А оно-то, дурень, воображает, что сила ему батюшкой-творцом дадена, потому что оно не "всеголишьчеловек", а нечто существенно большее и лучшее. Увы – на деле оно гораздо меньшее. "Эго по сути является представителем внешнего мира, реальности. Суперэго же, напротив, является представителем мира внутреннего Ид", писал Фрейд. Оно олицетворяет либидные импульсы, "завернутые" внутрь страхом наказания и жаждой похвалы. По каковой причине "Суперэго... может быть сверхморальным и впоследствии стать сверхжестоким" (с) и очень, очень не любит Эго, знающее о нем больше, чем само Сверх-Эго о себе. Родню из Ид оно, впрочем, тоже не переваривает и родства не признает.  

Тем не менее Фрейд поставил этих двух непримиримых ребят в пару и возложил на них сигнально-защитные функции, обязав реагировать сигнальной тревогой на внешние и внутренние угрозы личности и защищаться от них. Увы, на деле Эги чаще защищаются не от угроз, а от собственных тревог. Потому что "Тьмы надо бояться" (с), но бояться-то неприятно. В итоге разнообразные механизмы психозащиты, кроме сублимации, искажают реальность и лишают Эго необходимой энергии и гибкости реагирования.

Удивительно, но Фрейд, при всем его биофатализме, надеялся все же на возобладание разумного Эго над инстинктивной мощью. И решительно заявлял, что главным свойством здорового индивида является способность к любви. Которая, в свою очередь, базируется на нормальных отношениях Эго и Сверх-Эго: "Отношение Эго к чему-то как к опасности и развитие сигнальной тревоги – это влияние Суперэго: его недовольство, наказание или потеря его любви" (с). Не, зрелое и здоровое Сверх-Эго способно не только беспощадно судить хозяина за вечное несовпадение его истинного Я с идеальным стандартом, но и любить, и поддерживать хозяина, сдерживая врожденные садистические наклонности. Но ему ж еще надо дать вырасти и научить не набивать свое идеалистическое брюхо общими ядерными реакторами.

Такие дела.

За истекшую сотню лет психодинамический кустик дедушки Фрейда разросся до размеров немаленькой рощицы, трудами как последователей, так и отрицателей, выбросил во все стороны мощные ветви исследовательских направлений и обогатился замечательными плодами. Теория Эго-идентичности Эрика Эриксона, концепция неврозов Карен Хорни, адаптационная психодинамика Шандора Радо, эгоанализ, гипноанализ – фиг вспомнишь все построения на базе фундаментального допущения о динамическом (то бишь энергообменном) взаимодействии личностных структур.

Юнга очень занимала сама природа энергии и ее превращений, а не только последствия оных для системы. Он радикально реформировал бессознательное.

Десексуализировал понятие либидо и распространил его на все виды желания/стремления.

"Включил" Ид вместе с бессознательным в общевидовое психоисторическое время.

Разнообразил население Ид и прилегающей бессознательной территории, подселив к голым инстинктам - диким ядерным  реакторам - толпу психокультурных феноменов, именуемых архетипами.

Энергобаланс от этого не только не пострадал, но и обогатился количественно и качественно, разжившись богатырской силушкой архетипов. По сути, Юнг упаковал в бессознательное всю топологию психики по Фрейду, прибавив к базовому энерго-энтропийному биоконфликту Ид, который, конечно, неотъемлемая часть любой экзистенции, еще три узла напряжения: биология-личность (Ид vs. Эго), биология-социум (Ид vs. Сверх-Эго) и личность-социум (Эго vs. Сверх-Эго). Зоны Эго и Сверх-Эго отнюдь не опустели, в них все индивидуальные структуры на месте. Просто "за стеной", в Тени личного бессознательного, к биофундаменту подселился весь предыдущий психический опыт целого человечества. Эдакий бункер Книжников, хранилище памяти, спрессованной в сверхкомпактные образы-символы внутренних конфликтов, с которыми из поколения в поколение имеют дело наши внутренние охотники. Эти, казалось бы, утраченные знания всегда при нас, всегда актуальны и очень небезопасны. В тихих персональных прудиках по-прежнему ведут свои разборки караси, щуки и аисты, но в юнгианской топологии все пруды – части гигантского потока, который тысячелетиями течет сквозь миллиарды псюхэ, сообщая им накопленную энергию и принимая в себя скромную долю каждого индивида.

В этом потоке архетипы черпают свою колоссальную мощь, которая может быть использована, но может и раздавить пользователя.

Не исключаю, что бок о бок с инстинктами и архетипами проживают еще и симулякры.

Фрейдистско-юнгианская психотопология добротна, хорошо проработана, недурно коррелирует не только с клиническими наблюдениями, бытовым опытом и искусствоведением, но и с биологическими, в частности, нейрологическими данными. Как в энергетическом, так и в структурно-функциональном ракурсе. Взять лимбическую систему мозга, сложнейшую мультизадачную зону, развившуюся из древних переднемозговых структур, включая обонятельный мозг – тот самый, которым наши предки чуяли и угрозу, и добычу, и феромоны сексуального партнера. Им же и реагировали. Нынче у нас нюх, конечно, не тот, но по-прежнему очень важен для нормального психического функционирования. (Все вспоминаю, как обострился у Дина нюх после чистилища.)

Чего только в лимбе нету. Он пропускает через себя всю сенсорику, поступающую как изнутри организма, так и снаружи; генерирует эмоции; управляет разбросанной по разным зонам памятью; контролирует инстинктивные механизмы, включая, само собой, сексуальные и агрессивные; формирует мотивации и следит за качеством адаптации. И пищевое поведение на его совести. То есть лимб сам следит за регулярными поставками телу и мозгу "материальной" биохимической энергии, сам трансформирует ее в ту самую загадочную ПЭ, сам и распределяет: на вегетативные функции, на эмоции, на обработку информации… Очень чутко реагирует на любые аффективные поводы, электроэнцефалограмма не даст соврать. При том – очень плохо поддается рассудочному контролю. Оно и понятно: лимб без сознания выживает запросто, а вот сознание без него – увы.

Юнг сформулировал закон сохранения ПЭ (либидо), переживаемого как сильное желание: "Либидо может быть сколь угодно трансформируемо или замещаемо, но ни в коем случае не разрушено бесследно. Если либидо, связанное с одним объектом, исчезает, следует ожидать его возникновения где-то еще. Собственно, оно является показателем динамики жизненного процесса, проявляющегося в психической сфере человека". Как и почему оно исчезает-возникает, "Что это, что в данный момент и у данного индивида представляет побуждение жизни? Вот в чем вопрос", - маялся он.

Пока фрейдисты и юнгианцы бороздят недра души, социокультурная психодинамика изучает энергообмен личности с внешней средой. Тут, пожалуй, самая фундаментальная – адски сложная, главным образом из-за уподобления математической модели и кучи специфических терминов, теория поля (иначе: векторной психодинамики) Курта Левина. Ее популярная графическая репрезентация - знаменитое "яйцо Левина":

Кружок (или любая другая цельная фигура) – это личность. То, что вне круга, но внутри эллипса, - психологическая среда. Вместе они образуют жизненное пространство индивида = его психическую реальность. Все, что снаружи, - это внешняя, непсихическая реальность (материальная, социальная и пр.). Психологическая среда "обнимает", окутывает личность, отделяя ее от мира, это нечто вроде буферной зоны, опосредующей взаимовлияние личности и внешнего мира. Никакой факт извне не может достичь человека, и никакой импульс личности не достигнет мира, не став сперва фактом психологической среды личности.

Личность не является средой, а среда – внешним миром: между ними всеми четкие, но проницаемые границы-мембраны; их "толщина" и прочность сильно варьируют в зависимости от многих факторов. Человек может бурно отреагировать на какое-нибудь далекое, впрямую его не затрагивающее событие во внешнем мире, вся его психика аж переколдобится; при этом он может оставаться вполне слеп, глух и безразличен к тому, что происходит в его собственном доме. И наоборот.

И личность, и среда, само собой, неоднородны и делятся на "регионы". В человеке они сгруппированы в две структуры: внутриличностную и перцептивно-моторную, прилегающую к внешней границе личности. Регионы среды разнообразны и подвижны. Вообще "пластичность", "текучесть" психической реальности – одно из важнейших ее свойств. Она постоянно переструктурируется, границы меняют очертания и проницаемость, регионы исчезают, появляются, меняют свойства, ценность и дислокацию относительно личности и друг друга.  

Ключевое понятие теории поля - потребность. Она формируется во внутриличностных регионах из-за внутренних или внешних изменений и высвобождает психическую энергию. Это и есть таинственный момент "побуждения жизни", интриговавший Юнга. Освобожденное либидо повышает напряжение в соответствующих регионах личности. Окружающая психосреда откликается на возникший дисбаланс: ее регионы начинают "предлагать" способы удовлетворения потребности, обретая актуальную "ценность" и "валентность" (притягательность) для напряженной личности. Валентность порождает "силу" ("тенденцию к передвижению"), свойственную только психосреде (не путать с энергией и напряженностью – свойствами личности). Сила векторно воздействует на перцептивно-моторную область личности, и личность, движимая энергией потребности и руководимая силой валентности, пускается в путь по регионам среды для восстановления динамического равновесия. Этот путь называется локомоцией и возможен только в психологической среде. Внутри личности регионы коммуцируют – не может же личность двигаться сама в себе.

Еще две важные координаты психополя – реальность-ирреальность и временная перспектива. "Реалистичен" только уровень непосредственного действия; планы, размышления, мечты и, наконец, фантазии - уровни возрастающей ирреальности. Во временной перспективе все они - психологическое будущее, а воспоминания – психологическое прошлое, тоже ирреальное. Субъективно то и другое переживается в настоящем. Локомоции тем проще, чем дальше убредает личность от реальности: регионы, погруженные в воображаемость, очень податливы и легко убаюкивают потребность квазиудовлетворением. Дело вообще-то  душеполезное для перераспределения напряжения; главное – в этих уровнях не застрять, шоб не мочить снова и снова бедных утрированных вампов, безнадежно стремясь к безнадежно больным регионам. Это измерение может принимать самые причудливые конфигурации и влиять на настоящее - точку протекания психологических процессов, каковые, в свою очередь, влияют на субъективное переживание временных (ирреальных) планов. С чем категорически не согласны те, кто полагает, например, что взрослый Сэм на Небесах испытывал консервированное детское счастье.

Объективное биологическое время коррелирует с развитием личности и ее жизненного пространства, то бишь с возрастанием организованной сложности (увеличение числа регионов за счет появления-освоения новых и дифференциации, усиление и упорядочивание локомоций между ними, изменения общей пластичности/ригидности ПР). Мало того, психическую реальность нужно еще удерживать на вновь достигнутом уровне в динамическом равновесии. Возраст тут решает не все. У ребенка регионов мало, они однотипны. У слабоумного – тоже. Первый это с большой вероятностью "перерастет", второй – вряд ли. Непрочные границы региона среды или его фиксация в неизменном состоянии ведут к регрессии; вызывать эти свойства может, например, фрустрация. Или, например, монотонная безнадежная работа, бросить которую не позволяет, скажем, ненавистное многим чувство долга. Хотя ее безнадежность тоже, видимо, неслабо фрустрирует. С другой стороны, изолированные внутриличностные участки высокого напряжения, которые хозяин не хочет или не может "разрядить", могут долго служить дополнительными источниками психической энергии. Но что толку, если вся ПЭ, и основная, и дополнительная, улетает в этот самый "вымороженный" регион.

Короче говоря, "яйца Левина" – те же термодинамически неравновесные яйца, только в профиль в других терминах. Потребность = флуктуация, нарушающая равновесие системы. Локомоция = работа, совершаемая высвобожденной энергией. Переструктурирование поля = фазовый переход на новый уровень равновесия. Регрессия = энтропийный откат к упрощенным, менее дифференцированным уровням стабильности. По-настоящему важно здесь структурное и функциональное разделение на личность и ее психологическую среду и их нерасторжимое единство – жизненное пространство.

Прозреваю, что наши оппоненты о теории поля, отнюдь не новой и весьма популярной, слыхом не слыхивали. Иначе их не колбасило бы так от допущения, что психическая реальность может и даже должна помещаться не только внутри личности, но и вне ее, и что ляпы слабоумных авторов вполне могут оказаться базовыми характеристиками этой реальности, универсальными для всех сапиенсов.

И что она, реальность эта, нематериальная, но от того не менее настоящая, может и должна быть главным объектом художественного исследования.

Ну и хватит мне, пожалуй, фундаментальности для думательной затравки. Суть псюхэнергетического кризиса, накрывшего творение Чака после ухода творца, помаленьку проясняется.