8.04: Тяпнутые

После войны много говорили о бесчеловечности, пытаясь объяснить,

что произошло. Но бесчеловечности, уж простите меня,

не существует. Есть только человеческое и еще раз человеческое.

(Джонатан Литтелл. "Благоволительницы" )

Пока неотразимые Винчестеры погрязали в охотничьей рутине и эпичных братских взаимопретензиях, жизнь в Америке, как ни странно, продолжалась. Разумеется, регулярно чередуясь со смертью.

В живописно залитой кровью комнате с парочкой трупов на полу мелодично философствовали "Мило Грин". Что случилось с тобою, вопрошали они отсутствующего слушателя. Любви всегда бывает недостаточно. И вот ее не стало, а ты идешь себе дальше.

Винтам, ворвавшимся с пушками наголо, было не до песен. Убедившись, что живых в доме нет, Дин выдернул ай-пад из держателя и констатировал: они что-то упустили из виду.

Возможно, это упущение содержалось в ноутбуке, на котором болталась призывная записочка: "Включи меня". Что братья и сделали, дружно усевшись рядком и отнюдь не смущаясь трупами за спиной.

Первым делом комп явил им сообщение: "Это не должно было закончиться так". Потом на фоне черного экрана кто-то со смешком посоветовал недоделанному Нолану снять крышку с объектива. И пошла картинка.

Столовая в колледже. Звучат все те же "Мило". Двое парней, затеявших съемки любительского фильма, ловят в кадр друг друга. А также пол, стены и прочую мебель вперемежку с однокашниками. Операторское мастерство ощутимо прихрамывало, только в качестве вещдока эту пляшущую запись и стоило смотреть.

Чернявый "Нолан", который, как позже выяснилось, звался Брайаном, напряженно соображал, про что бы шедевр замутить. Про них, конечно, - решил его веселый приятель Майкл.  Про красавца-героя, сиречь Майкла, и верного слугу евойного, робота-недотыкомку, которые спасают от пришельцев мир вообще и симпатичных девушек, в частности. Вроде тех, щебечущих вокруг соседнего стола. Сюжет Брайану не понравился, отведенная ему роль – и того меньше, а вот на девушек он засмотрелся и Майклу посоветовал камеру навести. Особенно вон на ту, стройную блондиночку.

Когда девица, поморщившись, двинула к режиссерам, парни заметались: нарушение прайвити как-никак. Майкл даже попытался всучить уличающую камеру Брайану. Но блондинка оказалась вовсе не анекдотичной, скандал затевать не стала, а, направив на парочку собственный объектив, повела профессиональный разговор, который Брайан с жаром попытался поддержать. Поздно. Влипший с первого взгляда Майкл уведомил Кейт, как тащится от таких вот прекрасных леди, исполненных чувства собственного достоинства, и сам испугался своей смелости. Кейт же, в свою очередь, тащилась от парней с крутыми камерами.

Так и познакомились. И стали жить-поживать втроем, фиксируя житие свое в три объектива. Кейт бродила по апартаментам ребят в футболке Майкла, а Брайан мужественно не обращал внимания и под интимное хихиканье из спальни монтировал отснятое. Ведь это он грезил о карьере телевизионщика а ля разоблачитель Майкл Мур. И этот любительский кинопроект был его идеей. И он первым заметил Кейт. И даже крутая камера, так понравившаяся ей в руках Майкла, принадлежала ему, Брайану. А Майкл, между прочим, в режиссуре ни фига не смыслил, намекал Брайан девушке, болтая с ней о кино. Но это ее не заботило: Кейт и сама могла поучить бойфрэнда операторским премудростям. К тому же ее планы на будущее были далеки от десятой музы. Она помышляла стать юристом, только не в корпорации, а в каком-нибудь экологическом проекте.

Романтичный Майкл, казалось, вовсе будущим не заморачивался. Он видел себя качающимся на океанских волнах в лодке, с любимой, разумеется. Ввиду бурной личной жизни он сладко дрых на занятиях, Кейт оберегала его сон, а Брайан фиксировал на камеру и друзей, и лекцию профессора Люденски о каком-то премудром поросенке, практично возделывающем свой остров, и самого профессора с занятным значком на лацкане. Пусть Майкл наверстает пропущенное, Брайан же любит своего друга, которого охотно бросил бы, коли только мог, - полушутя говорил он. Но ведь как бросить, когда  какой-нибудь задира Скотт так и норовит толкнуть, выбить из рук камеру. А Майкл всегда заступается.

Хотя, кажется, Скотт питал неприязнь как раз к Майклу. Завидовал, наверное.

Так они и жили.

Почти по соседству стряслось убийство. Возвращаясь домой, троица наткнулась на небольшую толпу зевак, окружавшую прикрытый тканью труп. Тут же блуждали копы, туда же прибыли на крутой тачке спецагенты -  высокий, длинноволосый и чуть пониже, с короткой стрижкой. Их явление вызвало у компании смешки и культмассовые аллюзии. Полицейский рассказал федералам про возможное нападение хищника и соседку, якобы слышавшую рычание койота. Убитого Джейкоба Картера никто из ребят не знал. В общем, переживать было не из-за чего, но Кейт все же напустилась на Брайана за его пофигизм. А тот был всего лишь практичен, как поросенок-островитянин: прибытие федералов в их захолустье, чем черт не шутит, могло оживить его грядущий киношедевр. Он, кстати, накупил новых камер, и Майкл, поставив возлюбленной песню, под которую они познакомились, и шепнув ей, что нельзя бросать Брайана, у которого никого нет, умотал с приятелем ловить сенсационные кадры. Добрый парень этот Майкл и хороший друг.

В процессе экспериментальных – в том числе вниз головой, вися на дереве – съемок ребята вновь заметили агентов. Длинноволосый говорил, что это дело не по их части. Стриженый возражал: просто напарник заржавел, надо копнуть поглубже. Черт знает отчего, Майклу померещилась в этой сценке некая романтика. Нынче она ему, как герою анекдота, всюду мерещилась.

Еще один роман проистекал под трибуной стадиона, где вражина Скотт обжимал девушку. Но ему не свезло дважды: испуганная его напором дама вырвалась и убежала, а  недруги записали его позор на видео. Удирать пришлось врассыпную. Майкл отвлек Скотта на себя и кинулся в лесную чащу, где тоже кто-то рычал – и это был не Скотт. Камера запечатлела мечущиеся листья, тяжелое дыхание, веселое признание Майкла в подстроенной Скотту каверзе. Потом – помехи, Майкл тянется к упавшему объективу, взмывает куда-то вверх. Крик.

Брайан нашел друга неподалеку от продолжавшей работать камеры. Тот быстро пришел в себя и был вроде в порядке, за исключением окровавленного плеча. На грани истерики Брайан поволок Майкла домой, где в панику впала уже Кейт. Пока она созванивалась с доктором, парни обнажили место укуса, и никаких повреждений на плече не обнаружили. Разыграли они ее, что ли? Нет, оба были честно ошеломлены и напуганы.

А Кейт боялась даже подумать о том, что она сделает, если с Майклом что-то случится.

Пострадавший, подремав, отправился в уборную и случайно сорвал дверь с петель, чем вызвал общее веселое офигение. Потом он вздымал над головой свою любимую – одной рукой, и радостно объявлял, что он теперь супергерой. Может, его цапнул инопланетянин, оттого и федералы здесь, предполагала Кейт. Или он укушен мутантом, креативил Брайан, деловито расставлявший по всему дому камеры. Он нашел-таки свой великий фильм и намеревался исследовать происходящее с Майклом, фиксируя каждый его шаг, хоть Кейт и возражала.

А еще он очень хотел стать таким же крутым, как Майкл. Ради чего готов был даже подвергнуться аналогичному укусу. Ему надоело быть практичным поросенком, никем не принимаемым в расчет.

Тяпнутый весельчак, поглощавший огромные бублики с ореховым маслом, мгновенно посерьезнел и велел другу выкинуть из головы опасные глупости. Брайан не поросенок вовсе, и все, что ему нужно, это осознать свою цель и добиваться ее.

Рассерженный Брайан отшвырнул камеру. Цель он уже осознал, осталось ее добиться. 

А пока – снимать и монтировать, снимать и монтировать.

Когда к ним постучались все те же агенты, Кейт и Майкл заметались, пряча кальян, и Брайан взял беседу с федералами на себя, не пуская их дальше порога. Убийство? Да, слышал. Жертву? Нет, не знал. Что-то необычное? Нет, не заметил. Не кусали ли кого-нибудь поблизости, со смешком спросил длинный,  пока напарник сверлил Брайана взглядом. Эмм, нет, Брайан ничего такого не слышал.

Отбрехался, в общем.

Наружная камера записала обмен визитеров репликами: длинноволосый подозревал очередного бога майя, стриженый опять не соглашался. По его мнению, бог был очаровашкой на фоне местного зверя. Неунывающий Майкл, прослушав запись, вновь нашел повод для веселья: так он – бог майя? Хорошо бы стать богом золота.

Но ночью он, чуя неладное, встал перед зеркалом и, верный заведенной Брайаном моде, заснял собственное страшное преображение: "позверевшие" глаза, стремительно отросшие клыки и хищные когти. Зеркало приняло на себя удар, в который Майкл вложил весь свой ужас и ярость. Потом все прошло, и он, на нервной почве опустошив холодильник, отправился в круглосуточный магазин за добавкой.

Той же ночью Скотт сколотил из приятелей добровольческую дружину по защите прекрасных дам от кусачих зверей и, на свою беду, повстречал нагруженного пакетами Майкла, да еще и погнался за ним, когда тот удрал, бросив покупки. Разумеется, Скотт вышел на патрулирование с видеокамерой; она и запечатлела и встречу, и погоню, и бравый призыв выйти поговорить, как подобает мужчине, и посулы показать Кейт настоящего мужика, то бишь себя; и, наконец, вопль ужаса, когда мало похожий на себя Майкл с рычанием вынырнул из кущей.

 Брайан брал у Кейт интервью, расспрашивая, не пугает ли ее бойфрэнд. Поначалу было дело, кокетливо призналась девушка, но со временем она привыкла и стала находить перемены в нем скорее волнующими. Привычка не помогла: визг Кейт огласил дом, когда на пороге возник Майкл, от губ и ниже обильно залитый кровью. Но, собравшись с духом, она стала выяснять, что приключилось с ее малышом. Кажется, он убил Скотта, мрачно ответствовал малыш из душевой кабинки. Тот за ним погнался, и говорил гадости о Кейт, и у Майкла планка упала.

Наорав на Брайана, который фиксировал кровавые детали одежды и чуть ли не допрашивал приятеля, девушка помчалась к месту события. Брайан, естественно, следом.

Мешок с телом Скотта еще не закрыли; агрессивный бедняга был мертв безо всякого "кажется". Следователь не очень уверенно объяснялся с недовольными агентами: он, конечно, не федеральный эксперт, но ведь очевидно - Скотт Паркер разорван на части тем же зверем, что и Картер. А где сердце, сухо спросил стриженый, и следак повел их показывать обгрызенное сердце Скотта, валявшееся за поворотом тропки.

Теперь уже Кейт едва поспевала за несущимся домой обозленным Брайаном. Растолкав спящего Майкла, будущий режиссер накинулся на друга. Тот вяло отбивался, уверяя, что ничего не помнит, Кейт обещала найти всему объяснение – может, ее любимый разодрал Скотта в клочья в ходе самозащиты. Брайан был на грани истерики. Хороша самозащита – путем сердцеедства. При всем том за себя он, как ни парадоксально, не боялся – ведь Майкл всегда так хорошо к нему относился. Чай, сердце не вырвет.

Удар под дых, отправивший Брайана в полет через всю комнату, стал неожиданностью для обоих. Потом Майкл плакал на руках у Кейт, не понимая, что с ним и кто он теперь. По-прежнему Майкл Уилер и ее любимый, утешала та.

Брайан мрачно смотрел на влюбленных. Он знал, что нужно звонить в полицию. Но медлил. Ему нужно было, чтобы Кейт поняла и приняла очевидное: то, чем стал Майкл, ей не подходит.

Кейт же считала, что кое-чего не понимал сам Брайан. Потому что никогда не любил.

Это был еще один удар под дых, и, пожалуй, покруче предыдущего. Брайан аж камеру отложил и глаза прикрыл.

Виноват ли он в том, что его никогда не любили?

Постигшая силу любви Кейт взяла поиск ответов в свои руки и потащила слабо брыкавшегося Майкла шпионить за федералами, которые, как она подозревала, что-то знали. Врач-патанатом рассказывала стриженому, что жертвы разодраны, несомненно, когтями, но чьими – она понятия не имеет: в округе зверей крупнее енота не водится. Хоть объявляй в розыск Рокки Енота, посетовал, видимо, музыкально подкованный агент прискакавшему из полицейского архива напарнику. Тот раскопал аналогичное дело десятилетней давности – когти и вырванное сердце. Но, увы, то было не в полнолуние. С сарказмом молвив: "Чудненько", стриженый призвал покормить монстра и выразительно похлопал себя по животу.

Оптимист Майкл совсем раскис, Кейт безуспешно вдохновляла его на дальнейшую слежку, и тут выследили их самих. Брайан, спец не только в видеокамерах, отыскал друзей по телефонным GPS. Он вообще мог отследить кого и что угодно. Особенно по просьбе Кейт.

Вновь воссоединившаяся троица повела кибер-охоту на охотников. Брайан взломал систему видеонаблюдения кафе, в котором обедали агенты, и вывел картинку на свой монитор. Майкл отправился добавлять к картинке звук – подсел за соседний столик, закрыв лицо кепкой на всякий случай. И компания услышала много всякого, не предназначавшегося для их ушей.

Тот, что пониже, первым делом "покормил монстра", ухомячив два гамбургера, а в ответ на замечание верзилы сварливо парировал, что-де год просидел на диете. Потом федеральная пара разложила какие-то талмуды и ветхие блокноты. И стриженый зачитал нечто про особенности разведения оборотней. Обращенные вервольфы первых четырех поколений, считая от чистокровного, чуток цивилизованнее младших собратьев, они могут превращаться в любое время, независимо от полнолуния, и оставаться при этом в сознании, а также и контролировать тягу к человечинке, питаясь сердцами животных.

  Стало быть, их целью был вервольф-чистокровка, десять лет назад забредший сюда для полакомиться сердцем женщины и застрявший в городке ради просвещения детворы. Похоже, странные агенты уже знали свою дичь в лицо и понимали природу его убийственного срыва после десяти лет воздержания. Не знали лишь, убьет ли его серебряная пуля.

Остальная беседа была посвящена году в разлуке, но Майклу и этой части хватило. Он метался, причитая, что он оборотень и федералы его убьют. Кейт пришлось прикрикнуть на него – она пыталась рассуждать и видеть картину во всей полноте. Во-первых, это никакие не федералы – в Бюро не охотятся на вервольфов и не твердят через слово "чудненько". Во-вторых, они ищут не Майкла, а того, кто его укусил. Что из этого следует? Ну, как минимум, немного времени, чтобы разобраться.

Но Майкл был безутешен. Успокоившись насчет немедленной казни, он впал в истерику, представив себя на диете из куриных сердец до конца жизни. Кейт бросилась за ним в спальню – утешать. Очень задумчивый Брайан сел к монитору. Что там "федералы" говорили насчет просвещения?

Он погонял туда-сюда кадры, запечатлевшие нападение на Майкла, нашел искомое и крикнул о том друзьям, но Кейт демонстративно захлопнула дверь. Тогда он ушел в лес один. Там, на месте рокового укушения, валялся значок, замеченный им на пиджаке профессора Люденски и сверкнувший в кустах на записи Майкла.

На встречу с профессором Брайан пришел заранее, как следует подготовившись, и результатами ее остался очень доволен. О чем и сообщил с порога друзьям, уже паковавшим вещички, - он все устроил, им не надо никуда уезжать.

Подробности, однако, Кейт и Майкла не порадовали.

Брайан сразу взял быка за рога. Он знал, кто такой профессор; скрытая камера, которую он предусмотрительно установил в кабинете, страховала его от неожиданностей, транслируя встречу на ноутбук Брайана, вторая была у него в руке. Люденски сперва от всего отпирался, но визитер был чертовски убедителен: вот значок, оброненный им на месте укушения Майкла, вот серебряный нож, - и профессор раскололся. Да, он – не человек. Но он десять лет стоически боролся с собой, питаясь суррогатами. Это было адски трудно отведавшему человеческого сердца. Срыв спровоцировал Джейкоб Картер, его одиночество, слабость и беззащитность просто-таки взывали к инстинктам внутреннего хищника. И, да, Майкла он обратил, чтобы подставить: найдя убийцу Скотта, кто бы усомнился, что и Картер – его рук дело? И кто бы стал сожалеть о бездельнике, который вечно дрых на лекциях Люденски?

Профессор честно терзался содеянным и нипочем не желал кусать Брайана, но тот уже твердо знал, чего хотел. Не быть поросенком. Быть волком. Страшным серым волком среди поросят. Пусть другие довольствуются тем, что они есть. Брайан сам выбрал, чем стать. Камера запечатлела стремительно затягивающийся укус на запястье, и Майкл с Кейт ахнули.

А потом компания узрела в режиме реального времени, как бесновался разоблаченный профессор, расшвыривая скудную мебель, как потянулся к обнаруженной камере, но не успел – ворвались "агенты", опрокинули вервольфа на стол, тот вырвался, отшвырнул одного, прижал к стенке другого – и тогда стриженый выстрелил и, глядя на поверженную тварь, сообщил, что впервые убил чистокровку. А длинноволосый разглядел камеру, и трансляция прервалась.

Брайан торжествовал: вот как здорово он все придумал. Защитил Кейт, сделав то, чего не смог ее драгоценный Майкл. Теперь лжеагенты, грохнув вервольфа, уедут, а они с Майклом останутся суперменами – вдвоем. Ибо хватит ему собирать все профиты от жизни – и сила, и лучшие женщины, и вообще. Брайан ведь не за камерой от жизни прятался, а за Майклом, красавчиком и везунчиком. И надоело ему прозябать в тени приятеля до тошноты.

Майкл закатил другу суровую лекцию, сознавшись, что помнит все подробности совершенного им убийства. И мертвые глаза Скотта. И вкус его сердца, который теперь преследует убийцу непреодолимым соблазном. Монстр внутри дает силу, но требует, чтобы его кормили. Ему почти невозможно сопротивляться, как и сказал Люденски. Сдурел Брайан, что ли, - по доброй воле обрекать себя на такое.

Новообращенный лишь фыркал презрительно: разве сила – это ужас-ужас? Сила – великий дар и средство для достижения своих целей. Майкл ведь сам говорил, что Брайану нужно лишь увидеть цель и поверить в себя. А сам-то слабаком оказался, боится непонятно чего. Кусать друга для его же пользы – и то убоялся. Разве такой парень нужен прекрасной Кейт? Ей нужен решительный, сильный, способный о ней позаботиться. Заботу Брайан начал с того, что по-хозяйски прижал девушку к себе и, хихикая, предложил Майклу заплакать. Тот вместо слез выпустил клыки и ринулся на соперника.

Кейт, визжа, бегала вокруг дерущихся вервольфов. Майкл предсказуемо одолевал, но вдруг охнул и упал навзничь, отпустив оппонента. Отчаянную просьбу Кейт - не умирать - он исполнить не смог. В одночасье лишившись любимого, девушка выхватила из его живота нож, уже второй раз сослуживший Брайану добрую службу, и набросилась на переводившего дух убийцу. Оцарапанный серебром, тот взвыл, перехватил руку Кейт и горячо заговорил о своей любви к ней, о прозрении, которое после укуса пережил он и желал пережить ей. Сообразив, к чему он клонит, Кейт кинулась наутек, но Брайан теперь был нечеловечески быстр – он просто вырастал перед нею с клыками наизготовку и в конце концов своего добился.

Потом он взывал под дверью ванной, где заперлась обращенная,  прося впустить его. Он не хотел ее пугать. Он хотел ей только счастья. Она поймет, что бремя монстра легко и приятно, когда успокоится.

И Кейт успокоилась. Сперва, конечно, нарыдалась, снимая через разбитое Майклом зеркало заживавший укус на плече, и расколотила сантехнику, но постепенно взяла себя в руки, улыбнулась и вышла к Брайану, заверяя, что поняла его. Парень был счастлив целых несколько секунд. Пока Кейт, аккуратно отложив в сторону камеру, не зарычала и кровь не обрызгала многострадальный интерьер.

Потом она еще поплакала над Майклом, накрыла его простынкой, умылась и подсела к ноутбуку, спиной к двум трупам, точь-в-точь как сейчас сидели Винчестеры. Добавляя к смонтированному Брайаном материалу свежие сцены и свое послесловие, Кейт не хотела, да и не могла подытоживать произошедшее. Она лишь хотела сказать, что они ведь не были монстрами изначально – никто из них. Вот они все – молодые, улыбающиеся, полные надежд, мечтающие об ином будущем. Великого режиссера. Юриста-эколога. Капитана океанской яхты. 

И еще, глядя в объектив полными слез глазами, Кейт просила тех, кто, как она знала наверняка, идет по их следу, - оставить ее в покое. Дать ей шанс. Пожалуйста. Она ведь никого не убивала. По крайней мере, людей. И не собиралась убивать впредь. И не она выбрала себе участь монстра. Она собиралась уехать далеко-далеко. Она знала, какой диеты ей нужно придерживаться. Она обещала постараться.

 Винчестеры отклеились от монитора, весьма впечатленные. Не так уж часто им доводилось знакомиться с простыми человеческими историями тех, кого они истребляли. А Брайану, безусловно, удалось-таки снять пусть не шедевр, но довольно пронзительный кинодокумент. Не в одиночку, конечно. Но главная заслуга его творческой воли и амбиций в построении сюжета была неоспорима.

Дин заглянул под окровавленную простыню, убедился, что это тело Майкла, а второй труп, стало быть, этот, как его. Брайан Уилкокс, да. И насупился в тяжкой задумчивости. Сэм аж забеспокоился. Они уж и так отставали от вервольфицы на полдня, а старшой лишь мычал в ответ на все сэмовы осторожные ремарки, и тот решил рискнуть – заступиться за Кейт. Она ведь и вправду никого еще не убила. По крайней мере, из людей.

И не сама выбрала свою участь, подхватил Дин, тут же постановив дать девчонке шанс. Ну а если она не справится – они завсегда смогут отыскать ее снова.

Сэм даже не поверил поначалу во внезапный братний гуманизм. И когда Дин, сбивая пафос момента, осведомился, точно ли он так уж часто "чудненькает", то получил от Сэма в награду бодрое отрицание. Рассмотрев фото на стене, молвил: "Чудненько". На прощание вернул ай-пад в держатель – пусть, раз уж Кейт оставила песню своей любви звучать для покойников. Будто солидаризовался с девушкой.

Которая, попрощавшись с водителем попутки, как раз брела вдоль рельсов куда глаза глядят – на тощеньких ножках, с тощеньким рюкзачком за спиной и чудовищным бременем монстра на плечах. И лишь от нее зависело – станет ли это бремя легким и приятным.

Майкл уже сделал свой выбор. И Брайан тоже.

У Кейт все было впереди.

Любви всегда недостаточно, а ты идешь себе дальше. Уже не вполне человеком.

Но ты все еще хочешь быть им. И тебе нужен шанс.