8. В круге смерти

Прослушать или скачать The Vampire from Nazareth бесплатно на Простоплеер

Симпатичная серия из, как у нас говорят, "проходных" – сиречь без арок и глобальщины, про частное да второстепенное. С разными милыми детальками.

Например, курево. СПН-универсум, нездоровый во многих иных отношениях, от никотиновой зависимости свободен совершенно. Пачка ментоловых, давным-давно забытая одержимым Сэмом в машине, была недобрым знаком. Нынче же бедный курильщик и вовсе попал под всесторонний облом: последняя сигарета в тщательно заныканной пачке оказалась сломанной, а сам он – обглодан до костей. Жена и Минздрав предупреждали.

Или старая добрая "The Weight", нагруженная еще парочкой аллюзий впридачу к грузовику имеющихся - библейских, американских фольклорных и культурных, бунюэлевских etc. Это – вокальные экзерсисы Дженсена Эклза и "Прерванная жизнь". Это, само собой, вес. Проблема лишнего веса – не только диетологическая. Это бремя – скорби, греха, ответственности, согласно Оксфордскому словарю. Или ощущение давления, согласно ему же. Это репутация и влияние. Это малые действия и большие последствия. Это сума полумертвого от усталости пилигрима, которая не легчает по мере того, как он раздает "приветы от Фанни", а тяжелеет, ибо каждый встречный норовит озадачить его поручением. Тот не спорит. Возлагайте, возлагайте на него бремена, услуга бесплатна.

И прочая. 

В остальном же - ни ангелов, ни демонов, Винтов и тех минимум.

Дин отличился щенячьим взглядом – да, он тоже так умеет, наверное, осознанное сродство с Полканом сказывается. И еще вырубленным почти в одиночку гнездом. Так себе гнездышко, ничего особенного, случалось ему вырубать и побольше.

Сэм и вовсе ничем не отметился. Ходил, говорил, снисходительно улыбался, когда Дин защищал честь Бюро перед копами или критиковал исследовательские интересы Книжников в области вервольфьего трансгендера. Проблема "он или она" на 600 пыльных страниц – экий детский сад. Тут понять бы, "монстр или человек". Но темы трансрасизма, как и древнейших известных человечеству символов, соратников дедушки Генри, кажется, не увлекали.

Дин раздражен, Сэм умеренно начеку, но в целом благостен. Его настроение сейчас хорошо описывается монологом Дина из незабвенной 5.11, адресованным доку Фуллеру: надо, мол, быстренько починить братика, изъяв из его мозгов нелепый доисторический невроз, чтоб они могли ехать дальше по просторам американщины, выжигая тугезером всяку встречну нечисть.

А в мире рулят тренды прежние, иллюстрированные. Собирательство расширяется и принимает новые, довольно неожиданные конфигурации, попутно устраняя старые, себя не оправдавшие.

Приятно было повидать наших шерифов. И не наших тоже. 

Мероприятие Лена Кьюза немедленно вызывает в памяти "Аптечного ковбоя": "Не могу поверить. Съезд шерифов. Почему не конференция скотопромышленников?"

В нашем случае ответ напрашивается: потому что суперские скотопромышленники отбыли в чистилище более двух сезонов назад, а шерифов по-прежнему полна Америка.

У Донны Хэнскам все еще более запущено, чем можно было предположить при первом знакомстве. Половичок и козел, вытиравший об него ноги, получили от великолепной Джоди по рогам равноэпично, и Даг отреагировал на втык гораздо спокойней Донны. Он козел, ну окей, просто… окей.

Похоже, хамские заигрывания с бывшей половиной – отражение скорее ее, чем его потребностей: хоть он и паршивец, но он ее паршивец, пусть даже экс. Странные отношения с бывшим суженым, видимо, не баг, а фича: как-никак самое драматическое переживание в жизни. И то сказать, цепляние за отрезанный ломоть как попытка заполнить внутреннюю пустоту не хуже "слепых" свиданий и сомнительных церковных сборищ.

"Диана была моей женой. Я любил ее, а она любила наркотики" (с) – снова "Аптечный ковбой". Пончики, Даг и рогипнол от пиштако – не смертельный, но вполне очевидный букет зависимостей.

В отличие от Дага, Донна, повышенной деликатностью не страдая, превысила предел необходимой обороны от новой подруги, походя обесценившей ее упоительный бэд ромэнс, и ненамеренно разбередила старую рану.

В талантливом произведении нам бы популярно разъяснили, как по воде реальности бежит зыбь от вытесненного аффекта. В нашем же бездарном фанфике все случайно: расстроенная Донна вышла подышать свежим воздухом – глядь, а шерифиня, с которой ее экс крутил шуры-муры, уже мертва, и над ней скалит монстрячьи клыки коллега Кьюз.

Тут мир Донны стал расширяться и темнеть. Ее семейная трагедия скукожилась и померкла перед увиденным. Где-то в этом сумеречном мире "расширенного" сознания бегала тоненькая девочка-хиппи с кружкой для подаяний, на самом деле в подаяниях не нуждавшаяся. Она брала, что хотела, и она была намерена любой ценой вернуть беглую собственность.

Тема собственности, принадлежности и прочая не чужда всей охотничьей четверке, но, конечно, в разных ракурсах. Шериф Милз, относительно недавно исследовав – не без помощи опять же вампиров – свой ракурс, теперь счастливая собственница кучи чужих проблем. В которых на самом-то деле ничем не может помочь, кроме как быть рядом, и то, кажется, не очень получается. По ее звонкам домой можно предположить, что Алекс впадает в легкую панику, когда новая мама отлучается. Или наоборот - в панику впадает сама Джоди, не имея опыта воспитания подростков и пеняя себе за неумение достучаться до сложного, многое пережившего ребенка. Ее ответственность за Алекс, за свой город, за всех, кому в ней нужда, вкупе со строжайшим запретом как-то использовать окружающих для затыкания внутренних дыр, может стать причиной хорошо знакомого перегрева.

Здесь Донна с ее настырным дружелюбием и оптимистичным тарахтеньем весьма кстати – раздражает, но по крайней мере чуток отвлекает от мучительных и бесплодных тревог. Легкость, с которой она относится почти ко всему на свете, поразительна и заразительна. Врожденна ее поверхностность или преходяща, пока неведомо. Она априорно и некомпетентно уравнивает своего паршивца и джодичкину паршивку, тем самым как бы уравнивая и себя с Джоди. Она не прочь поработать на отдыхе, и тут же работу бросить, и снова за нее взяться, и задним умом постигает неправдоподобность волшебно быстрого похудения, и, убив свою первую нечисть да улыбнувшись-отряхнувшись, намекает, что сведения о потемневшем мире ей пригодятся.

Оказывается, в Назарете, кроме пилигримов, и вампиры водятся, и сюда-то вполне можно и нужно направить кипучую неудовлетворенность.  

Вот где синхронизация Донна-Дин достигла максимума, вплоть до аллюзий на "Короля Льва". Милая пышка-тараторка, оказалось, с нежного детства охотница, спец по звериным укусам, отменный следопыт и с мачете управляется гораздо лучше, чем с мужиками. Улыбка, похожая на оскал, на ее забрызганном кровью личике смотрится впечатляюще. Каковы джунгли, такова и акуна матата.

Но, может быть, на этом витке спирали все-таки обойдется без слишком частых и травматичных контактов с известным садовым инструментом. Теперь у Донны есть Джодичка, отнюдь не всезнающая и не всесильная, зато умело ставящая подножки тоненьким хищным девочкам.

У Джоди с новообретенной младшей подругой нет ничего общего, кроме охоты, и это к лучшему. Новый командный формат - добровольная готовность  к сотрудничеству свободных личностей, дистанцированных друг от друга и за счет этой дистанции и этой свободы уравновешивающих друг друга. Вместо прежнего, безнадежно слипшегося в ком конгломерата родственных долгов, внутренних дыр и собственнических позывов, опасного, как вампирское гнездо.

Если когда-нибудь Джоди, Алекс и Донна соберутся на пикник, им по крайней мере не придется делать вид, будто они не верят в монстров.

Монстры недели – очередная плакатная графика. Вампы СПН давно уже взяли на себя и с честью несут львиную долю семейной тематики, но вампир-шериф Лен (привет Леноре?) - это нечто удивительное даже в наших супер-назаретах.

Не странно, что он собрал из брошенных птенцов гнездо, все кровососы так делают.

Лен пошел дальше: сделал из еды философский культ и приучил родню бережно относиться к пище, выпив сок, не выбрасывать мякоть, а съедать все до крошки, даже кожаные аксессуары домой приносить. Это значило уважать Круг Жизни, в котором каждый, будь то хищник или добыча, должен знать свое место и в котором даже у хищника по отношению к добыче есть обязательства.

Красиво и мудро, хоть и отдает Диснеем; однако Лен не успокоился. Звалась ли та вожжа под хвост совестью или скукой, а только дал он деру из семьи – чтоб защищать свою бывшую еду. Наивный. Кто ж его отпустит. Созданная и воспитанная им семья сожрет целый город, лишь бы вернуть любимого брата. И ничего он им не сделает. Ведь родня же.

А если возвращенец окажется не тем, к кому они привыкли. Если они даже не уверены, брат ли он им теперь, с его-то диетой и значком шерифа. Тогда что ж, тогда их совесть чиста, они старались.

Кому еще неясно, о какой пуле и каком лезвии толковал давеча Дин Коулу, прогнозируя скорый и кровавый свой финал?

К диетическим подвигам Лена он отнесся с сарказмом. Приучил своих выкормышей к парной человечине – самому поздно пить донорский боржоми.

Лен Кьюз не пытался увильнуть от ответственности. Он хотел бы спасти всех, принеся на алтарь себя, но педагогические ошибки часто неисправимы. Скандал в благородном гнезде все пленники слушали с большим интересом, но у главы семьи не было шанса еще раз обратить родню в новую, не хищную веру. А у обезглавленного гнезда не было шанса выжить, хотя небрежно-изящная Старр о том не догадывалась.

Лен шагнул из гнезда гораздо дальше Бенни – не в тихий укромный угол, а в большой человеческий мир, в передовой отряд стражников закона и порядка, и продолжил собирать уже не монстров, но людей. Дурацкое мероприятие на целый уик-энд вырвало участников из малых жизненных кругов семьи и работы, рассердив не только Джоди Милз. Для шерифа Кьюза оно стало роковым: семья его нашла и добавила работы, и он скомкал приветственную часть, но сказал, запинаясь, главное: познакомьтесь. Найдите себе в соседнем округе напарника. Найдите друга.

Круг Жизни не ограничен пищевыми, долговыми, родственными и прочими цепями; его можно расширять, создавая новые связи и смыслы. Вот чем занимался этот престранный вампир, философ, коп и заика, светлая ему память; именно его трудами возникла не команда еще – только надежда на команду нового формата.

На сей раз у бортов Импалы текли аж два финальных диалога, и соотносились они, как конец и вновь начало. Пока Донна с интересом вступала в неизведанный темный мир, Дин подбирался к его финальной, она же исходная, точке.

Метка замолчала, сообщил он Сэму. Все время толкала его под руку - или сам он напряженно ждал ее подталкиваний, готовился сопротивляться, оттого и лажал или зависал в момент икс. Как бы то ни было, сегодня Метке не было нужды настаивать. Дин прекратил сопротивление и стал "прежним собой", то есть юнгианской Персоной. С ударами не медлил, трупы не кромсал, красиво работал первый охотник планеты.

Так карта легла – четверо во власти нечисти и надо же что-то делать? Вряд ли. Решение было принято еще с убийства Оливии и Коулу с Сэмом доложено. Сегодня Дин и Метка пели в унисон, он мог ее и не расслышать, только мрачен был потом отчего-то и меченую руку тер. А новость-то хорошая, неуверенно предположил Сэм.

Динов круг жизни, давно уже ставший кругом смерти, – лучшая питательная почва для таких новостей. И не сбежишь из него, Лен Кьюз не даст соврать. Все здоровое, годное как-то само потихоньку организовывается, даже удар у шерифа Хэнскам отличный. Лишний тут Дин и опасный. При всех его вегетарианских усилиях. 

Не будет он заводить новых друзей и к старым на ужин не поедет. Мертвецу с живыми дружить ни к чему, а живым с трупом - и подавно.