6.12: Dragonfly и другой муравей

Aerosmith, пилотируемый победно голосящим о возвращении в седло Стивом Тайлером, проносится сквозь первые минуты эпизода, волоча за собой лоскутный хвост тизера - дайджест последнего полугода из жизни Папы Карло и его полена.

Легкий двухместный аэроплан несется через грозу. Пилот не желает садиться, несмотря на уговоры испуганной пассажирки и ее уверения, что совсем рядом в воздухе мелькнуло нечто огромное, - ведь лететь осталось всего ничего!
И точно: спустя минуту самоуверенный Стэн вышвырнут из кабины неведомой силой, а Пенни остается беспомощно кричать в стремительно падающем самолете...

Сэм более не кричит. Доктор Смерть выполнил свою часть уговора, операция по восстановлению целостности Буратино завершена, и Дин ничего больше не может для него сделать - только ждать, когда брат придет в сознание. Если придет.
Едва заметное постукивание пальцами выдает крайнюю степень волнения. Рука вздрагивает сильнее - из бункера выплывает не человеческий (а какой?) доктор Кастиэль. Пациент скорее мертв, чем жив, - желчно изрекает авторитет, только что нащупавший освежеванную, по его словам, душу Сэма. А ведь он предупреждал!
Расписывать ли пернатому на пальцах простые истины? Или лучше провокативно сослаться на опасность терминатора? Чтобы получить в ответ запальчивое: лучше бы убил!..

Нераскаянный почти-братоубийца поднимается к почти-отцу, спешащему утешить любимца вредным для печени лекарством и рассуждением о сэмовой живучести. Но нынешний случай, напоминает Дин, не так чтобы прецедентен.
А что это там у Бобби, не потенциальная ли работенка? Конечно, дальше библиотеки Дин отлучиться не сможет, но хоть мозги полезным делом занять... Разбился самолет, потерявший пилота за 17 миль до падения, а пассажирку - вообще неизвестно, где и как, ее тело не найдено.
Рабочее совещание прервалось явлением очнувшегося принца Грёзы, по всей видимости, прекрасно себя чувствующего и темпераментно бросившегося обнимать обоих родственников - кровного и названого. Последний явно предпочел бы обойтись дистанционным приветствием.

Сэм счастлив, что Бобби и Кас живы; у него вообще замечательное настроение и зверский аппетит, который он тут же удовлетворяет - ведь он уже второй раз воскрес среди своих, а не добирался до них на угнанной тачке.
Пока младший трапезничает, Дин путем осторожных вопросов выясняет, что за стенкой в его голове остались не только адские, но и постадские воспоминания. Последнее, что Сэм помнит - свой искупительный подвиг, льющий целительный бальзам на его израненное за апокалиптический год самолюбие.

Остановись, мгновенье, ты прекрасно! Во всяком случае, по сравнению со своими прошедшими и грядущими братьями.
Дин сверлит едва не проболтавшегося Бобби пронизывающим взглядом: неужели нельзя просто порадоваться?! Хоть раз?
Конечно, приходится удовлетворить сэмово любопытство относительно личности его избавителя. Дин и Смерть... В общем, Дин нашел способ. И хватит об этом. Все позади.

О, если бы он сам хоть на микрон верил в это! Разумеется, Бобби прав, очень скоро правда о последних полутора годах дойдет до Сэма, и Дин может предсказать реакцию братишки с точностью до морщинки на его высоком челе. Но... Может, хоть крошечная передышка?

У Бобби другая забота: он видеть не может едва не прирезавшего его младшего почти-сынка. Старику страшно: нож у собственного горла - это не какой-то там Люцифер. Это отрезвляет. И не надо, Дин, о том, что это был не Сэм, ты сам знаешь, что это была его родная часть, и сейчас сидящая внутри "настоящего" Сэма.
В общем, Дин, забирай свое сокровище, вновь воспылавшее трудовым энтузиазмом, и поезжайте без суррогатного папочки.

Попытка уболтать трудоголика посидеть на больничном предсказуемо проваливается, Дин ли это не проходил...
По дороге в Орегон Сэм с довольным видом "иного-я-и-не-ожидал" скорее утверждает, чем спрашивает о нормальной жизни, великодушно завещанной им старшему. Дин ведь даже не попытался, да? Судя по тому, что он совершенно не изменился.
Не угадал, Сэмми: Дин целый год жил с Лизой и Беном. О дальнейшем тебе знать необязательно; проникновенная песня о тоске в разлуке и о старом, сметающем новое, звучит для чутких зрителей.

Другое дело - изобразить уверенно диагностированного тобой привычного, ничуть не изменившегося старшего братца, с его плоскими шутками, воровством девичьих дневников и подколками умного младшего брата. И - внимательно за этим братом наблюдать, ловя малейшие перемены в поведении и самочувствии.
И вот уж кто до оскомины узнаваем и аутентичен в своих фирменных проявлениях: напускном сочувствии родственникам жертв и искреннем поглядывании свысока на недалекого раздолбая Дина. Подвиг явно пошел на пользу пошатнувшейся было сэмовой самооценке.

Облаченный в девственно белую рубашку младший пытается вычислить связь между пропавшими девицами. Двое из них были набожны: церковный хор, продажа печенья, кольца обета и все такое. Но тихоня Пенни, переломившая свой страх ради прихоти возлюбленного, ни в чем подобном замечена не была.
Однако экспроприированный Дином из ее розовой комнатки дневник пролил свет на загадку: все они были девственницами. (Мучительный когнитивный диссонанс, отразившийся на сэмовой физиономии во время выразительного зачитывания Дином фрагмента дневника, дорогого стоит. Наблюдать за тем, как дьявольский кондом и демоническая подстилка, не стеснявшаяся вызвать у Дина тошноту соответствующими подробностями, вновь и вновь возвращается к своим любимым "фи", - то еще удовольствие).

Между тем в городке объявилась еще одна жертва атаки с воздуха, на сей раз отделавшаяся испугом, парой царапин явно от когтей, и золотым колечком невинности. А не носила ли Мелисса его не по праву? - деликатно, но твердо вопрошает Дин - и попадает в точку. Не обманывала бы Мелисса себя и окружающих - не очутилась бы на больничной койке.

Итак, главный объект интереса летающей твари - девы непорочны, но и золотые цацки ей по вкусу. Вернувшийся в седло и к Гуглу мегамозг отослан последним к "Миру Варкрафта" - именно там, по его мнению, обитают драконы, на которых указывают все оперативные данные. Сэм относит версию к разряду невероятных, Дина же, пожалуй, с некоторых пор и единорогами не удивишь.

Пришло время обратиться за помощью к штатному книжнику и джентльмену. Сингера, правда, перспектива звонить в Хогвартс тоже не вдохновляет. А еще его интересует, не спалился ли уже профи по вранью. Дин поспешно дает отбой. Нет, Сэмми, Бобби пока не сказал ничего относящегося к делу. И в папином дневнике нет ничего похожего на "Бесконечную историю", поверь Дину. Зато имеющаяся там запись о скин-уокерах провоцирует у Сэма что-то вроде дежа-вю, изрядно Дина обеспокоившего, хоть он и ожидал всякую минуту чего-то в этом роде.
Для успешного вранья главное - не отступать и не сдаваться, поэтому - нет, они не охотились на перевертышей, Сэму, должно быть, приснилось.
Слава петуху, то есть Бобби, благодаря чьему звонку можно соскочить с опасной темы и отвлечь Сэма ответственным спецзаданием: найти логово дракона. Дину придется смотаться во Фриско - у Бобби там вспомнилась старая знакомая, докторесса медиевистики, которая наверняка будет полезна.

...Окинув одобрительным взглядом эффектную хозяйку эффектного особняка - а более ничего не сделав, только войдя, - гость был озадачен маленьким поручением: поэтично пнуть от ее имени некоего идиота, зовомого Бобби Сингером, по самому дорогому.
Так вот ты какая, тру лав... - поскреб в затылке простодушный экс-казанова.
А доктор Визиак уже перешла к делу. Обширные знания о драконах располагают не к шуткам на эту тему, а к деловому обсуждению оружия против них. Принцип "подобное - подобным" работает и здесь: дракона можно убить лишь сталью, смешанной с кровью дракона. В мире таких клинков осталось раз-два и обчелся, но один из них, к счастью, находится в подвале этого дома. Мадам Визиак пришлось через многое пройти ради обладания им, но красавец, принадлежавший "бледно-лицему" пражскому рыцарю Брунсвику и вбитый им в камень Карлова моста, стоил всех трудов. Ну а извлечь его - да-да, Дин знает это - может лишь другой храбрый рыцарь, готовый выйти на бой с чудовищем.

Естественно, Дин попробует.
И грянул торжественно хор. И подошел славный воин к камню, и возложил прекрасную длань свою на рукоять меча изящно-небрежным жестом, и...
Так. Айн момент, сейчас все будет. Только ухватимся поудобнее... Ах ты ж, черт, прочно засел! Эй, звукооператор, перемотай саундтрек. Дубль второй; нервных динодевочек просят не смотреть.

...В общем, пришлось сбегать за взрывчаткой. Ну, булыжник, берегись!
Увы, сроднившаяся за века с каменным башмаком сталь разделила его участь: в руках у доблестного рыцаря оказалась лишь зазубренная половинка клинка. Что ж, придется подобраться к крылатому вражине поближе - времени на перековку нет.

Пока Дин приятно общался с бывшей пассией Бобби и занимался подрывной деятельностью, Сэм тоже времени не терял. Не обнаружив в окрестностях ни одной пещеры (легендарного обиталища драконов), связался со старшим другом, которым и был послан в канализацию.
Вместе с душой к Сэму вернулись минимальные наблюдательность и способность определять настроение окружающих, поэтому странное поведение Бобби несколько смущало его. Однако попытка прощупать старика ни к чему не привела; тот явно не горел желанием поболтать с сынком и, отделавшись парой дежурных фраз, с невидимым Сэму облегчением отключился.

Явившийся по первому зову Кас не только порывался заключить друга Сэма в объятия, от которых тот предпочел уклониться, но и оказался не в пример разговорчивее: выразил радость по поводу того, что Сэм жив, вопреки диновым стараниям, и, когда тот, бегая глазами, сообщил, что Бобби-де рассказал ему все об этом безумном годе, быстренько выложил главный секрет, после чего по просьбе Сэма перешел к деталям...

Вернувшийся из похода за чудесным мечом Дин застал братишку в некоторой задумчивости, но нужно спешить, пока чудо-юдо не перетаскало всех девственниц в округе.
После нескольких часов блуждания по городской клоаке, среди ее миазмов, Дину начинает казаться, что порядочные драконы просто обязаны предпочитать приличные отели.
Вопреки обыкновению, на сей раз компенсация страданий не заставляет  себя ждать: на полу одного из коридоов найдена небольшая груда изделий из драгметалла. Прихватив горстку (вдруг не доведется вернуться), Дин устемляется на зов Сэма, к импровизированному алтарю со свечами и не то книгой, не то тетрадью, а затем - на зов девичьих голосов, молящих о помощи.

Подоспевший хозяин пленниц и золотишка, который, похоже, делает маникюр у того же мастера, что и Альфа-вампир, получает болезненный порез и выбивает ненавистное жало у Дина из рук. И его собрат - тут как тут, прилетел на подмогу. Пришлось бы добрым молодцам туго, кабы не длинные руки Сэма, дотянувшегося через решетку до меча.
Пырнув первого противника, Сэм насмерть поражает в спину второго, отвлекаемого Дином и не ожидавшего нападения сзади, - на радость фандому, не преминувшему истолковать этот обыкновенный охотничий прием как проявление душевности и братолюбия.
Сэмов же дракон символично упорхнул.
Чтобы чуть позднее встретиться с еще одним представителем своего вида, восполнившим утраченный запас девственниц, и вместе завершить дело.

Итак, девушки освобождены, а драконий клад достался храбрецам. Но недолго Дин с детской смешной радостью вертел в руках трофейный хронометр, как когда-то - выигравшие благодаря кроличьей лапке лотерейные билеты. Потехе - минуты, а бесконечная история - она на то и бесконечная...
Просвещенный Касом Сэм, так и не сказавший брату простого спасибо, вновь охвачен жаждой - на сей раз исправительных работ. Он, конечно, опять пропустил бесчинства своего плохого Микки и скромно не возражает на динову мантру "это был не ты" (в сущности, ему начхать, он это был или не он), но нешто зажигалке пропадать? Дин ведь после Ада именно так себя и вел - исправлял без роздыху, пока все-все не стало вокруг голубым и зеленым, да? А Сэм всегда берет пример со старшего брата. Ну а стенку ради такого дела и подвинуть можно.

Не на шутку перепугавшийся братнего азарта Дин не успевает толком возразить - конфискованная у драконов рукопись, над которой корпел Бобби, требует к себе немедленного внимания.
На ее страницах из человеческой кожи описано жуткое место, наиболее широко известное как чистилище. (Вот Кроули-то, покойничек, не дожил...) Имелось там и руководство по открытию портала в него - пока когтистая рука не выдрала соответствующие листы. Но едва ли вандалам не терпится позагорать на тамошних пляжах; их цель - кое-кого оттуда депортировать.

Мать. Не драконов и даже не всей нечисти. Мать всего.
Темный клубящийся хаос, доразумная, вненравственная, животворящая и всепожирающая сила, хохочущая красным смехом в лицо гармонии и упорядоченности...
Апеллирующая к самым древним, животным пластам человеческой натуры. Она готова протянуть им свою любящую руку и помочь освободиться от оков разума и морали.
Она уже слышит их сладострастные вопли и счастливое урчание.

Так не будем же медлить, детки.
Мамочка восстала.